А видишь, сгодился.
Иван Христофорович торжественно поднял фужер с шампанским и осушил его залпом.
Беру из рук Лимона свой паспорт и опять не верю глазам. Полный ажур. Визы стоят. Фотография моя. И билет в Афины.
— Надеюсь, на Западе у тебя хватит денег со мной рассчитаться? — подмигивает мне и Лимону Хромой. — Я ведь тут многое оставляю…
— Хватит, — успокаивает его Лимон.
— Тогда давай поторопимся. Через два часа регистрация начинается.
Выучите свои фамилии. Ты — генеральный директор фирмы, а она — твоя сотрудница.
Пограничники, конечно, вас расколют, поймут, что прихватил с собой любовницу.
Но закон про это молчит.
— Да, Хромой… ты меня действительно спас, — с какой-то безрадостной нотой в голосе соглашается Лимон.
— Ерунда. Главное — не счет, а расчет. Иди подбери себе костюм. Да положите чего-нибудь в сумки. Чтобы багаж был. За границу нашей незабвенной Родины летите.
Я бегу первая. Заставляю Лимона перемерять пять костюмов. Наконец, подошел. Горчичного цвета. Как раз под мой костюмчик. И черную шелковую рубашку. В сумки покидали какую-то ерунду. Я со всего посрывала этикетки. Лимон выбрал вместительный кейс и куда-то удалился. Наверное, принимать душ. Во всяком случае вернулся уже в костюме и очень клевый на вид. Хромой начал проявлять нетерпение. Подошел к Лимону и что-то зашептал на ухо. Лимон согласился, полез в кейс и достал две толстые пачки долларов. Передал их Хромому, а тот на наших глазах вручил молодому служащему магазина. Лимон спросил у парня:
— Твоя машина у магазина?
— Да. Белая «восьмерка».
— Давай ключи. Завтра заберешь на стоянке в Шереметьево.
Парень теряется:
— Не могу. Кто ж мне ее без квитанции отдаст?
— Хорошо, — соглашается Лимон. — Заводи. Сам нас сейчас отвезешь, — при этом он достает из кейса еще несколько купюр.
Парень вопросительно смотрит на Хромого.
— Действительно, зачем? Поедем на моей, — недоумевает Хромой.
— Нет, Хромой. Лучше по отдельности. Встретимся после паспортного контроля. Менты могут успеть объявить всесоюзный розыск. Зачем рисковать?
— Согласен, — машет головой Иван Христофорович. Лимон впервые за все время улыбается. Ободряюще жмет руку Хромому и, как бы извиняясь, говорит:
— А этот кейс я даю тебе. На всякий случай. В нем достаточно денег. С собой брать не советую. Оставь где-нибудь в надежном месте.
— Круто, — одобряет его Хромой и тут же заявляет:
— До встречи. Не потеряйте паспорта и билеты.
И, забыв свою палку, исчезает. Мы с Лимоном берем свои сумки. Я набрасываю новую норковую шубу, он — черный утепленный плащ и идем в машину услужливого парня. Охранник провожает меня влюбленным взглядом.
Хромой, хоть и смотрел на дорогу, но мысли его были заняты лихорадочным поиском надежного места, где можно оставить кейс. «Никому верить нельзя… Никому верить нельзя», — без конца повторял он. Руки сами рвались от руля к кейсу. Хотелось убедиться, что там действительно большой куш. Но время катастрофически поджимало. Хромой прикинул, если врубить скорость, то еще успеет в Серебряный бор, где у него Давний тайник. А вдруг на этом месте, пока он будет отсиживаться в Афинах, что-нибудь построят? Но выбора не было. И Хромой нажал на газ. Почти у самого Серебряного бора машину Хромого притормозил гаишник. Хромой чинно остался сидеть за рулем. Гаишник наклонился и учуял запах спиртного.
— Ах, вы еще и выпивши? — обрадовался мент. — Придется проехать со мной. Сегодня велено пьяных не пускать.
Иван Христофорович грустно вздохнул. «Вот он, как всегда, тут как тут — ханыга-случай!» Делать нечего, придется откупаться «зелеными». Он поманил гаишника пальцем:
— Иди, сядь рядом.
Гаишник отрицательно замотал головой: не положено.
Хромой разозлился. Достал кейс и решил дать побольше. Увидев готовность клиента платить, гаишник сменил свое решение и уселся на переднее сиденье. Хромой щелкнул замками и открыл кейс, подаренный лоном.
Взрыв был настолько оглушительным, что пострадала даже стоящая рядом гаишная машина и сидящий напарник…
* * *
По ночной Москве ехать — одно удовольствие. Машин практически нет.
Все трое молчим. Разговаривать с Лимоном при постороннем не хочется. Слишком о многом должна его расспросить. Неужели это все не сон? На какое-то время я даже забыла о зарезавшем себя Пате. Что бы я делала, если бы не появился Лимон?
Сейчас бы сидела в милиции. Там бы меня никто не поил. Рядом с Лимоном спокойно. Хотя и страшно. Не прошло и получаса, как мы подъехали к громадине аэропорта, одиноко светящегося среди темных подковных полей. Лимон уверенно подошел к стойке, заполнил декларацию, помог мне и подтолкнул без очереди на таможенный контроль. Все произошло на удивление обыденно и просто. Таможенник даже не посмотрел на меня. Только заставил вписать в декларацию перстень.
Черный агат Англосакса. Вещи проехали просвечивание и смотрелись довольно культурно. Сразу направляемся к пограничникам. Лимон дает мне возможность идти первой. Улыбаюсь, а у самой поджилки трясутся. Ну, чего этот дурак-солдатик уставился и рассматривает меня? Смотрит и смотрит. Я ему улыбаюсь и чувствую — еще мгновение и упаду. Хорошо хоть туфли на каблуках не надела. Наконец турникет щелкает, и я с усилием делаю несколько шагов вперед. Все. Теперь очередь Лимона. Он совсем спокоен. —Смотрит на меня и улыбается. Вдруг его арестуют? Боже, куда же я тогда полечу? Чего он там изучает? Ожидание пронизывает все тело. Рука Лимона легко ложится мне на плечо.
— Что с тобой, княгиня?
Разве я могу объяснить — что?
— Давай пойдем выпьем на дорожку. Бар на втором этаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75