Не хватит ли нам «висяков»?.. Вот и соображай!
— А если…
— «Если бы да кабы, да во рту росли грибы, и был бы не рот, а огород!» — выдохнул Шелехов.
Акинфиев потоптался, всесторонне оценивая народную мудрость.
— В огороде грибы не растут, — наконец произнес он не очень уверенно.
— Что?
— Я говорю, грибы в огороде не растут. В лесу они растут, грибочки-то, — проинформировал старик и вышел из кабинета.
«Ну и не надо ничего! — думал он, машинально двигаясь по коридору. — Может, гак оно и нужно. Л то и вправду: я уйду, а им еще чего-то раскручивать. Нехорошо получается, вроде деньги занял и не вернул… А, черт с вами со всеми! Авдышеву этому не все ли теперь равно? Да и Конокрадову тоже…»
Старый следователь заперся в своем кабинете и принялся изводить запасы чернил в своей «самописке», как говорили в дни его молодости.
В этот день ему удалось оформить прекращение еще двух дел. Мотивировка была весьма туманной, но он не сомневался, что прокурор подпишет копии постановлений в предусмотренный законом суточный срок.
8
Солист ансамбля «Миг удачи» Аркадий Черепанов возвращался домой после очередного концерта в ДК строителей. Концерт прошел не очень удачно — не тот контингент, да и фонограмма во втором отделении подвела. Но банкет строители закатили отменный, и общей картины стремительного восхождения группы к вершинам шоу-бизнеса этот маленький провальчик не испортил.
Название ансамблю Аркадий придумал сам и команду подобрал классную. Еще три года тому назад никто не мог предположить, что все так удачно сложится — найдется спонсор, объявится соло-гитара из некогда легендарного коллектива, удастся перетащить длинноногую, грудастую солистку из Воронежа. И не на безрыбье ведь стали восходить — групп в Москве пруд пруди, да каких! А тут половина и грамоты нотной как следует не изучила.
Поначалу не находился свой стиль, сказывалась несыгранность, разные взгляды на музыку и жизнь мешали работать. Пришлось избавиться от некоторых поборников «высокого искусства», а вместо «лица необщего выраженья» придумать наглую рожу, весьма противную, но потому броскую и запоминающуюся. Причина долгой раскачки вскрылась сама собой. Стихи Тютчева и сонеты Шекспира, навязанные грамотеями, с этой рожей рознились; музыка, написанная профессионалами для других, не звучала; дешевая отечественная аппаратура и вовсе не сулила успеха. Потом Черепанов рискнул написать текст сам, сыграли для пробы — и зазвучало, и понеслось, покатило!
Полтора года ребята мыкались по клубам и окраинным дискотекам, со случайными подпевалами-стяжателями, на аляповато сработанных народными умельцами гитарах, пионерским барабаном — как вспомнишь, так вздрогнешь! Но вот теперь — тьфу! тьфу! тьфу! Последние две недели показали: жить «Мигу удачи» суждено не один миг и, похоже, весьма неплохо. Четыре концерта в следующем месяце, третье место на телеконкурсе ВИА — и это в самом начале пути, едва три года минуло со дня основания.
Две песни, авторство которых принадлежало ему, Аркадию Черепанову, обеспечили прорыв. В текстильном институте ошалевшие от восторга студенточки бросали на сцену цветы и пикантные детали туалета. Все шло к тому, чтобы на летние гастроли «Миг» поехал в окружении фанов, как и подобает солидному, уважающему себя коллективу.
Электричка застряла на переезде и опоздала на двадцать минут. Впрочем, Черепанов на часы не смотрел. Он просто зашагал в конец перрона, в темноту, срезая углы по пути к своему дому.
Квартира досталась ему от матери-алкоголички, которая отошла в мир иной где-то в районном ЛТП. Вернувшись из армии, он уже не застал ее в живых и, по правде говоря, не очень-то убивался. Мамаша, царство ей небесное (хотя вряд ли такие туда попадают), была, конечно, та еще. Хотел учиться музыке — не позволила, накопил денег на магнитофон, а она возьми да и обнаружь тайничок — только магнитофон и видели! Все пропила, неделю гуляла, сожителей водила, пока участковый не вмешался.
Доармейскую свою жизнь Черепанов старался не вспоминать. И то сказать, что это была за жизнь? Ежевечерние попойки, драки, девки неприкаянные, такие же, как он сам, обшарпанные гитары, шесть приводов в детскую комнату до восьмого класса. Потом ПТУ, учился на краснодеревщика, бросил, полгода вообще дома не появлялся — оборудовал себе конуру в брошенном щелястом вагоне.
Теперь он твердо знал, зачем живет. Деньги, которые принесут славу, и слава, которая будет приносить деньги — такое сформировалось у него жизненное кредо. Все чаще и чаще возникали в его воображении классная тачка, квартира в столице, дорогие кабаки, влиятельное окружение. И ничего зазорного, аморального или предосудительного Черепанов в своих мечтах не видел, потому что считал их такими же естественными, как дыхание. Он был уверен: такие мысли посещают всех без исключения, но не все способны этого добиться. Но уж коли подфартило — надо не останавливаться, идти вперед, хотя бы и напролом. Пусть неудачник плачет!
В ночном киоске Черепанов купил бутылку вермута, пачку
«Данхилл» и банку тресковой печенки. У киоска стояла нищенка. При виде этих попрошаек Черепанову хотелось плеваться. Он не понимал, как это другие им подают. Была б его воля, он бы уничтожил эти отбросы человечества.
Молодой честолюбец прошел не по двору, хотя так было ближе, а по центральной улочке микрорайона. В последнее время он стал замечать, что земляки его узнают. Может, это только казалось, но все равно было приятно — признание не за горами, еще гордиться будут тем, что ходили с ним по одним улицам. Теперь, когда удача улыбалась ему во все тридцать два зуба, хотелось, чтобы миг ее длился как можно дольше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80