Но дружба-это что-то большее, чем сидение за одной партой и помощь в подготовке к экзаменам. И все же с Дашей у Марины были довольно близкие отношения.
Конечно, Даша хотела как лучше, в том нет сомнений.
Однажды осенью она долго с тоской смотрела на Марину, пока та, стоя перед прилавком в магазине, мучительно пыталась сообразить: купить сразу два килограмма сахару, чтобы было подешевле на полтинник, или вместо одного килограмма стоит купить пачку печенья.
Даша молча наблюдала за этими метаниями, потом скосила глаза и как бы невзначай осмотрела старенькое пальто подруги, разношенные сапоги на ногах и вытертую сумочку из дешевой кожи. Тогда ей и пришло в голову поделиться с Мариной своим замыслом.
В кафе-стекляшке возле университета, куда они зашли после лекций, Даша рассказала Марине о своих планах.
— Мать, мы ведь так с тобой можем совсем закиснуть, — решительно и немного грубовато начала она. — Ты посмотри, на что мы с тобой похожи. Это одежда на нас? Это обувь? Ты посмотри вокруг, как люди одеваются! А нам с тобой всего по двадцать лет, только жизнь начинается. Нам сейчас как раз красоваться следует, разве не так? Потом-то поздно будет. А лекарства для твоего Артемки? Сама говорила — шестьсот рублей за упаковочку. Тебе их сколько надо? Вот я и говорю: нужно что-то нам с тобой придумать. Согласна?
Марина только пожала плечами в ответ. Она еще не понимала, к чему клонит подружка, хотя в принципе с Дашей нельзя было не согласиться. Конечно, она права. Но где же взять деньги при нынешней жизни студентке пятого курса?
— Нужна перспективная идея, — загадочно произнесла Даша, облизывая пухлые губки после сладкого кофе, и в глазах у нее внезапно мелькнул огонек, заставивший Марину вдруг содрогнуться. В глазах подружки она увидела нечто опасное.
Так и оказалось. Даша не стала долго ходить вокруг да около.
— Ты помнишь Мишку Трофимова? — спросила она.
Конечно, Марина помнила Мишку — долговязого парня, с которым они учились на первом курсе. Он слишком мало занимался, слишком уповал на счастливый случай и слишком много пил пива после лекций. Его всегда можно было увидеть прислонившимся к парапету набережной возле института, где Мишка смаковал очередную бутылочку «светлого крепкого»…
Марине он никогда не нравился, в особенности после того, как во время очередной студенческой вечеринки в общежитии поймал ее в темном коридоре и долго не отпускал, пытаясь лапать за грудь своими липкими цепкими руками. В конце концов Марина не выдержала и, залепив ему звонкую пощечину, вырвалась.
Уже потом она узнала от той же Даши, что Мишка вообще бабник и льнет к девушкам, надеясь сорвать где придется цветы случайного наслаждения. От этого он стал для Марины еще противнее. Она с дрожью и отвращением вспоминала его пальцы, мявшие ее грудь, и тяжелое несвежее дыхание, которым он обдавал ее, тиская в коридоре между дверью туалета и висящими тазами. С тех пор она больше на вечеринки в общаге не ходила. Правда, и некогда стало: она ведь замужем и у нее ребенок… После первого курса Мишку отчислили из института, и Марина больше его не видела.
— Мы с Мишкой иногда встречаемся, — призналась Даша, выйдя из кафе на улицу. — Он теперь работает в ночном клубе. Знаешь «Черный корсар»?
О том, зачем она встречается с Мишкой и каковы их взаимоотношения, судить по сбивчивым и уклончивым словам Даши было невозможно, да Марина и не пыталась.
Суть же оказалась в следующем.
— Кем именно Мишка работает в «Черном корсаре», я не знаю, — сообщила деловито Даша. — Но у них там есть какая-то фирма, которую он представляет.
Этой фирме требуются фотомодели. Так вот…
Какая девушка не мечтала хоть раз в жизни поработать фотомоделью? Если ты хороша собой. Будь ты хоть умной, хоть студенткой пятого курса, хоть матерью и женой, а мысли такие нет-нет да и приходят тебе в голову. В особенности когда стоишь перед зеркалом и глядишь на себя. И думаешь: «Мне двадцать лет. Я шатенка, волосы красивые, густые. Фигурка точеная, что надо. Такой фигурки ни у одной хваленой кинозвезды нет, как ни крути. Где надо — стройненько, где надо — округло, да еще как!»
Желание красивой женщины демонстрировать свое тело неистребимо. Его не убить ни семейными проблемами, ни пятью годами обучения в вузе. Его можно заглушать, подавлять, но внутри оно будет жить, и хоть раз, но вылезет на свет и расцветет.
А кроме того, что самое главное, — деньги.
— Один снимок — сто рублей, — говорила Даша, шагая рядом с Мариной по тротуару. — Представляешь себе: чик и сто рублей. Чик — и еще сто!
Как было можно отказаться?
— Это не порнография? — опасливо спросила Марина на всякий случай.
— Да нет, конечно, — принялась объяснять Даша. — Ничего подобного!
Сниматься полуобнаженной, но так, чтобы ничего не было видно.
— Как это — чтобы ничего не было видно? — рассмеялась Марина. — Зачем же тогда сниматься?
— Ну, ничего из интимного, — объяснила подруга. — Видны плечи, ноги… Ну, спина и всякое такое. А остальное прикрыто, или стоишь отвернувшись. Да ты сама все понимаешь…
Марина понимала: ей представлялось, что это будут снимки вроде тех, которые помещаются на обложках толстых глянцевых журналов для богатых и на рекламе женских чулок и колготок. Соблазнительно, красиво, но ничего стыдного.
Конечно, это не вполне подходящее занятие для студентки пятого курса вуза, однако никто и не осудит. Надо же как-то крутиться в тяжелое время.
А всякие неприятные мысли, о том, например, что придется встречаться с Мишкой Трофимовым, Марина старалась от себя гнать подальше. Принять предложение Даши для нее значило две вещи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97