Не говоря больше ни слова, Болан взял ее на руки и понес в спальню. Обняв Мака за шею и уткнувшись лицом в широкое плечо, девушка согревала его своим прерывистым, жарким дыханием. Болан поставил ее на кровать, раздевая и целуя упругие бедра и плоский, подтянутый живот. Валентина, вся затрепетав, прижала к себе его голову, затем опустилась на колени и, обвивая гибкими руками его шею, впилась полураскрытым ртом в его губы...— Я помогу тебе, — срывающимся жарким шепотом произнесла она, неловко помогая Маку раздеться.Болан мягко отвел ее руки, сбросив с себя одежду. Валентина откинулась на подушки и молча застыла, не сводя с него нетерпеливых глаз.— Я люблю тебя, Мак Болан.Он лег рядом, ласково ответив:— Спасибо.— Я прошу тебя... — ее голос был тише дуновения летнего ветерка.— Вал, милая, прижмись ко мне покрепче...— О-о! Мак! Я люблю тебя... Мак!— Я тоже люблю тебя, Вал.Их дыхание смешалось, слившись воедино. Валентина отдалась своей любви со стонами и слезами радости, наслаждения и счастья...Мак держал Валентину в объятиях, и ее голова лежала у него на груди, когда она, слегка повернув голову, прошептала:— Мне так не хочется, чтобы сегодняшний день когда-нибудь закончился. Хотя это неизбежно, но, несмотря ни на что, я счастлива.Болан улыбнулся ей и, поцеловав ее в висок, ответил:— Мне очень жаль, что обстоятельства сложились именно так, Валентина. Ведь ты заслуживаешь большего, гораздо большего.— Мне трудно представить... — робко возразила она.— Ты могла бы, по меньшей мере, полюбить человека, достойного тебя.— Оставь эти глупости, Мак, — она приложила палец к его губам и продолжила:— Ты можешь скрыться, забыть этих людей. Ведь есть столько отдаленных уголков, куда бы ты мог уехать. Если хочешь, я пойду за тобой хоть на край света.— Что понимает в мире жестокости и насилия ангел вроде тебя? — серьезно спросил Болан.— Зла недопустимо, Мак. Его можно сотворить, но тот, кто совершит зло, сам же и пожнет его плоды.— Очень опасная теория, — ответил Болан. — Стоило бы поговорить в этом духе с евреями о Гитлере.— Но ведь именно Гитлер испытал на себе все несчастья от своего зла.— Да. Но только что произошло бы, подставь ему мир другую щеку? Люди получили бы вторую звонкую оплеуху и неизвестно где находились бы теперь.Они замолчали. Потом Валентина взобралась на Мака верхом и, нагнувшись, ласково куснула его за нижнюю губу.— Ты полностью посвятил себя насилию, так? — грустно спросила она.— Нет, ты ошибаешься, Вал. Не полностью, но сейчас да.Его руки, нежно скользнув вдоль спины Валентины, опустились на ее круглые, выпуклые ягодицы:— Как бы то ни было, Вал, а мне отступать некуда. Я больше никогда не стану свободным человеком. Никогда. Правосудие преследует меня за мои "преступления". Меня разыскивает армия, и скоро я прослыву дезертиром. Мафия тоже охотится за мной. А теперь, дорогой мой идеалист, и ты с ними заодно... Получается, что Мак Болан выступает один против всего мира.— Тебе нужны добровольцы? — прошептала Валентина.— А?Вместо ответа она обвила его руками, прижимая к себе в бесконечном отчаянии женщины, обреченной на вечное одиночество. В уголках глаз, едва сдерживаемые, блеснули крупные слезы.— Мне бы хотелось стать на сторону Болана, — вымученно улыбнулась она. — Можно записаться добровольцем?Мак повернулся на бок, увлекая девушку за собой и покрывая ее заплаканное лицо поцелуями:— Ты переходишь на сторону, поражение которой предопределено.— Я ничего не знаю, ничего, — произнесла она сквозь слезы. — Но мне кажется, что ты сможешь пройти свой путь до победного конца. Глава 16 Ночь окутала город своим темным бархатным плащом. Мак Болан Палач стоял у двери в черной боевой форме, готовый к очередной схватке. Прижавшись к нему всем телом и обняв его за шею, Валентина целовала ставшее таким дорогим и близким суровое лицо одинокого воина. Вдруг совершенно случайно она дотронулась до "Кольта-45", висевшего на поясе Болана, и тут же в ужасе отдернула руку, словно прикоснулась к ядовитой змее.— Будь осторожен, — прошептала она. — Возвращайся...— Я вернусь, — пообещал Мак, — скорее всего, не сегодня. Может быть, даже не завтра. Но я вернусь.— Мы провели с тобой волшебный медовый месяц, — вздохнула Валентина.— Только очень короткий, — улыбнулся он краешком губ.— Действительно, слишком короткий. — Она коснулась пальцем его левого виска. — Как ты думаешь, здесь отрастут волосы?— Я рад хотя бы тому, что не лишился уха.Валентина погладила Болана по плечу:— А как с плечом? Все в порядке?— Слава Богу, что это оказалось не правое плечо.— В общем, ты всему рад и всем доволен, — констатировала она, смешно морща свой чуть вздернутый носик.— Если бы ты знала, что за отдача у карабина большого калибра и с какой силой приклад бьет в плечо, ты бы тоже была довольна, — скромно ответил Болан.— Мак Болан, я готова поклясться, что ты, кровожадный людоед, просто умираешь от желания вернуться на поле боя, разве не так?— Если сказать правду, то нет, — ответил Мак с улыбкой. — После первого ранения это всегда тяжело.— Тогда почему бы не... — быстро отреагировала Валентина на открывшийся вдруг еще один шанс остановить Болана.Она не смогла договорить: Мак приложил палец к губам.— Давай больше не будем возвращаться к старой теме, — мягко, но непреклонно ответил он. — Послушай меня внимательно. Если со мной что-либо случится и я попаду в серьезный переплет, я постараюсь позвонить тебе. Но до тех пор пока ты не получишь от меня известий, можешь не волноваться. Молчание во время войны зачастую наилучшее средство выживания. Ясно? Так что будь спокойна.— Постараюсь, — пообещала она дрожащими губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48