Болан ни разу не дал ей понять, что правительство закрывает глаза на его преступления.
Она включила оптическую систему наблюдения и, глядя на экран, попыталась сосредоточиться. Мало-помалу кое-что стало для нее проясняться: может быть, выходки этого страшного человека терпели только потому, что его любили? А почему бы и нет? Она тоже любила его. Прежде всего, физически, в этом не было ни тени сомнения. Но что-то еще привлекало ее, что-то более глубокое, более духовное.
Ерунда! Не отдаст же она свое сердце тому человеку, у которого его нет...
* * *
— Ну так что, ты скажешь, где он?
— Господи, я вовсе не пытаюсь вас обмануть. Я неглуп. Просто я не знаю, где он сейчас находится. Я даже не могу связаться с ним при всем своем желании... Он смылся отсюда два дня назад с парой телохранителей: Вилли Фрио и Фузом Мартином. Знаете таких? Кармин никогда не выходит без них. Ему предстояли важные встречи. Какая-то крупная операция, я так понял. Если не ошибаюсь, он должен был отправиться в Лафайетт, а оттуда — в Андерсон. Оба города в штате Индиана.
— И когда он возвращается?
— Сегодня. Но приедет не сюда. Он заедет в Нэшвилл... Тот, что в Индиане, а не в Теннесси, — уточнил Гарри. — Отсюда — пятнадцать минут на машине. Там совсем неплохо. У них даже есть небольшой концертный зал.
— Так что, Кармин сегодня вечером будет петь?
— Ах, не смешите меня! Уж кто-кто... Вы бы послушали, как он ревет, когда входит в раж. Ему кажется, будто он — второй Марио Ланца. Но так считает только он, даю вам слово.
— Тогда что ему делать в Нэшвилле, твоему Кармину?
— У него еще одна встреча, и тоже очень важная. С крупными шишками из Индианаполиса. Официальные люди, ну, вы понимаете...
— И где же пройдут эти встречи?
— Какие? В Нэшвилле?
— А о чем мы с тобой говорим, кретин?
— Извините, мистер Болан, я как-то отключился. Обычно он останавливается в отеле «Рамада». Он считает, там лучше всего готовят «кот-де-беф».
— Ага, значит, там есть отель «Рамада».
— В Нэшвилл вообще очень многие ездят. Отовсюду. И на своих машинах, и на туристических автобусах. Я уж не знаю, сколько людей там бывает за год. Миллионы, вероятно. Лучше всего приезжать в октябре. Говорят, с ума можно сойти.
— И что же их там привлекает?
— Деревья, осенние краски.
— Деревья? Ты что, издеваешься?
— Нет, я серьезно, мистер Болан. Именно поэтому там столько народу в октябре. Но там есть и другие вещи. Например, музей Диллинджера.
— Изумительно!
— И не говорите! Джон Диллинджер, парень из Индианы. Отличный парень, интересный.
— Не сомневаюсь.
— Музей принадлежит какому-то типу из ФБР. Я, правда, не знаю, служит ли он еще в ФБР, но музей стоит посмотреть.
— Значит, говоришь, автобусы с туристами и все такое прочее?
— Ну да. Но там ведь не только музей, есть художественные галереи и вообще много всего.
Болан рассмеялся:
— Ты, как я вижу, шутник, Гарри!
— Клянусь вам, это чистая правда. — Вентури тоже позволил себе засмеяться. — Я думаю, там что-то вроде колонии художников или как там еще. В отдельные дни, куда ни плюнь, на холмах — одни мольберты да кисти. А еще полно разных поделок. Не какие-то африканские штучки, а то, что относится к первым поселенцам. Некоторые чудаки даже строят себе бунгало из бревен. И еще там есть тюрьма, ей лет четыреста, ей-богу! Вот не хотел бы там сидеть.
— Отлично! А теперь повторим, Гарри. Итак, у нас есть деревья осенью, автобусы с туристами и музей Джона Диллинджера, принадлежащий какому-то парню из ФБР. А еще — художественные галереи, первые поселенцы и тюрьма, которой уже четыреста лет. Поэтому туда каждый год приезжают миллионы туристов, и все норовят попасть в отель «Рамада». Так?
— Точно. Есть еще одна гостиница, но Кармин предпочитает «кот-де-беф» в «Рамаде».
— Поэтому он устраивает свои деловые встречи именно там?
— Ну да.
— И с кем он должен встретиться сегодня?
— Я уже сказал вам, с крупными шишками из Индианаполиса. Он хочет обтяпать одно выгодное дельце.
— Конкретнее, — потребовал Болан.
— Ну... Ведь штат Индиана недавно принял новый закон о бегах...
— Ты что, смеешься? Да в бега пускались задолго до твоего рождения, Гарри!
— Я имею в виду скачки.
— Кармин собирается строить ипподром?
— Нет, на это уйдет много денег, а прибыли не будет: слишком суровая регламентация. Кармина вполне устроит концессия на эксплуатацию.
— Короче, в Нэшвилле намерены строить ипподром?
— Я ничего об этом не знаю. Каждое графство само определяет, нужен ему ипподром или нет. После чего обращаются в комиссию по скачкам, а уж она решает. Регламентация очень жесткая: комиссия не хочет лишних ипподромов, чтобы не было конкуренции. Но Кармин утверждает, что Нэшвилл — идеальный уголок для проведения бегов.
— Еще бы! Под боком концертный зал, деревья осенью и прочая дребедень!..
— Может быть. Но вообще-то, мне кажется, Кармина не слишком беспокоит, где строить ипподром. Ему важно получить концессию. А это сулит быстрые деньги.
— И для этого он хочет встретиться кое с кем в «Рамаде»?
— Вот именно.
— Когда?
— Сегодня, я уже сказал.
— А я спрашиваю: когда сегодня, в котором часу?
— Ей-богу, не знаю.
— Припомним правила игры. Ну-ка, давай еще раз, Гарри!
— Вы о чем?
— Я сказал: правила игры. Те самые, что сохранят тебе жизнь и доставят мне удовольствие. Ты мне очень не нравишься, Гарри. И мне не нравится, что ты задумал. Ты — грязный паразит, который не сделал ничего хорошего за всю свою собачью жизнь. Согласен?
— Может быть, и так, мистер Болан.
— Хорошо. Тогда вот первое и основное правило: типы, вроде тебя, только и занятые тем, что высасывают из нашей жизни все хорошее, слишком дорого обходятся обществу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37