Теперь он понял, что Болан не кривил душой, когда говорил, что никогда не сможет привыкнуть к смерти.
Элбрайт заковылял к "джипу". Один из охранников помог ему забраться в машину на заднее сиденье, и тяжелое дыхание Элбрайта дало Болану понять, что тот испытывает адскую боль.
Дон с трудом уселся на место, вытянув раненую ногу перед собой. Потом он хлопнул водителя по плечу.
— Подбрось к вертолету, — попросил он.
Водитель нажал на газ, и автомобиль с ревом рванулся к базе. Элбрайт дотянулся до плеча Болана, чтоб ухватиться за него и удержать равновесие. Поворот был слишком крутым, и молодого агента здорово бросило в сторону. Это еще раз потревожило его рану, и он опять стиснул зубы...
Въехав на территорию базы, водитель включил третью передачу, и пассажиров отбросило назад. Машина неслась по неровному грунту прямо к вертолету. "Джип" стал замедлять ход и затормозил почти под лопастями вертолета.
Болан подался вперед и повернулся к Элбрайту:
— Пилот знает, куда лететь?
— Да.
— О'кей, я пошел...
— Постой, я с тобой.
— Нет, нет, ни в коем случае.
— Почему?
— Потому что ты ранен и будешь только мешать. Ты же идти-то не можешь, я не говорю уж о том, что бежать...
— Утром я буду лучше себя чувствовать. А сегодня ты все равно ничего не успеешь сделать.
— К завтрашнему дню ты не встанешь на ноги. А насчет меня не беспокойся.
— Но...
— Послушай, Дон. Я не позволю тебе идти со мной. Пойми это сам. Помимо прочего, здесь должен остаться свой человек, который смог бы координировать наши действия. Тебе нужно будет сообщить на ту базу, чтобы Баланов не совал свой нос, куда не следует. Потом обязательно позвони Броньоле и расскажи ему, что у нас произошло. Но только Броньоле! Никому больше. Ни помощнику, ни секретарше. Ты должен поговорить с ним лично или вообще ни с кем не говорить. Это же относится и к твоим коллегам из Лэнгли. Ясно?
Элбрайт кивнул. Он понимал, что Болан абсолютно прав. Это совсем не значило, что он расхотел с ним лететь, нет. Просто доводы Болана были совершенно разумны и справедливы.
Болан забрался в вертолет, сжимая в ладони "Уэзерби". Он похлопал пилота по плечу и помахал рукой Элбрайту. Вертолет оторвался от земли, мощнейшим потоком воздуха приминая траву. Машина быстро набрала высоту и скрылась в темноте. Элбрайт стоял, уставившись на огни, мерцающие в воздухе. Спустя мгновение он не смог различить и их. Он встряхнулся, будто очнулся от глубокого сна, потом подошел к водителю, и мотор "джипа" вновь взревел с тем же грохотом, что и вертолет. "Джип" рванулся с места к командному пункту.
Когда Элбрайт подошел к двери пункта, он обернулся и посмотрел назад через плечо, будто рассчитывал увидеть Болана и уговорить его лететь вместе.
* * *
Болан смотрел, как внизу исчезает из виду огражденная территория базы. Ее уносящиеся вдаль огни, казалось, имели отношение к жизни привидений. Когда вертолет перелетел через хребет, Болан решил заняться своим оружием. Он представил, что идет по канату и единственной его опорой является вот этот ствол.
Мак жалел, что пришлось оставить Элбрайта. Этот парень был бы ему очень полезен, если бы не его рана. Болан не мог повесить себе на шею такой груз. А в этой ситуации Элбрайт действительно явился бы для него лишь обузой.
Болан не обманывал Элбрайта, когда объяснял ему, что полезней будет остаться на территории базы, чтобы поддерживать связь, чем таскаться с ним по темным горам. Вторая площадка оказалась недалеко. Всего сорок миль, если лететь по прямой. Хотя какое это имело значение. Ради такого дела Болан готов был полететь на другую планету. Кущенко бродит где-то рядом, на этот раз выискивая возможность шлепнуть Баланова. А Палач не должен был этого допустить.
Кущенко и его хозяева водили Болана за нос слишком долго, ему казалось, что он должен уже выглядеть как Буратино. Эта мысль так его захватила, что он даже стал себя разглядывать в боковом иллюминаторе вертолета.
Самое главное сейчас для Болана — рассчитать время. Ведь что-то пошло вразрез с его расчетами относительно Кущенко. Со стороны русского террориста было бы самым разумным произвести синхронно выстрелы по обоим русским шпионам. Тогда ни одна из баз не смогла бы предупредить другую о возможности нападения, а эти клоуны из Лэнгли просто схватились бы за голову. Они, возможно, подозревают какую-то диверсию, но самое умное, что им придет в голову, — это что Кущенко будет убирать русских шпионов по одиночке.
Возможно, распорядок дня двух русских шпионов — Корниенко и Баланова — не позволял совершить оба покушения одновременно. Может быть, КГБ и внедренный агент разыгрывали вариант, который Болан просчитал в самом начале: будто действует лишь один убийца. И если его прикончат на первом месте преступления, то второй русский шпион будет спокойно отсиживаться на американской базе ЦРУ.
Болан порядком устал, его силы были на исходе. На протяжении последней недели обстоятельства складывались так, что он не мог себе позволить как следует отдохнуть. За это время он ел и спал урывками, насколько позволяла ситуация. На каждом шагу ему приходилось контролировать себя, чтобы не допустить какой-нибудь оплошности или рассеянности. Это состояние не было для него новым, но на этот раз оказалось каким-то особенно тяжелым. Он никогда не чувствовал себя столь неуверенным и в том, что он сделал, и в том, что он только намеревался сделать. Оставшись наедине с призрачным отражением, Болан смотрел на себя со стороны и оценивал каждый свой шаг. Так, подвергая анализу все свои действия, он в конце концов выяснил для себя, что было сделано правильно, а что — нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73