В этом заключался смысл его жизни. К черту интеллектуалов с их гнилой философией: мафию можно победить только одним способом — действуя ее же методами. До определенной степени, конечно. Правила игры, а война действительно напоминает игру, менялись очень редко, как, например, сегодня на горе, когда в самый разгар кровавой оргии пришлось отказаться от детально продуманного плана боя, чтобы спасти человеческую жизнь.Кстати, вот оно — интеллектуальное решение проблемы: их надо бить в их собственной игре, их же методами... но при этом не быть похожими на них. С точки зрения Болана этот момент коренным образом отличал его от противника: он еще не потерял человеческий облик.— Мне кажется, что с момента нашей первой встречи вы выросли, Болан. Несмотря на пластическую операцию, я узнал вас тут же, с первого взгляда. Точнее, с первого выстрела. Вы все еще продолжаете воевать?— К этому привыкаешь, — ответил Болан.Действительно, война становилась образом жизни. Стоило лишь внутренне согласиться с постоянным напряжением и неизбежностью смерти, как необходимость убивать врага, бежать и скрываться становилась естественной, словно само дыхание.На губах Болана заиграла легкая улыбка, и он спросил полицейского:— Что значит «я вырос»?Лайонс, кривясь от боли, потихоньку протиснулся вперед и опустился на сиденье рядом с Боланом.— Я хотел сказать, что вы уже не тот взбалмошный воин, которого я знал в Лос-Анджелесе. Вы обрели класс, заматерели, что ли.— Учиться никогда не поздно, не правда ли? Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, раз перебрались вперед.Полицейский поморщился, устраиваясь поудобнее.— Не совсем, но перед тем, как покинуть вас, я бы хотел вам кое-что рассказать.Болан кивнул.— Мне кажется, так было бы справедливо.— Вы помните шишку из Вашингтона, с которым познакомились при проведении операции «Пойнтер»?— Гарольд Броньола, — бесстрастно произнес Болан.— Он самый. Так вот, Броньола сказал мне, что разговаривал с вами в Майами. Вашингтон очень заинтересован в успешном завершении операции, в которой я принимаю участие. Ее подготовил Броньола. Во время нашей последней встречи мы с ним говорили о вас. Он рассказал, что вы наделали шороху в Нью-Йорке, но еще больше — в Чикаго. Ваши действия вызвали ответную реакцию: конгрессмен от штата Иллинойс давит на Министерство юстиции. И он не одинок в своих усилиях. В его компании есть люди, обладающие авторитетом и определенной властью. Они утверждают, что ФБР намеренно тянет резину, что оно давно могло бы наложить на вас лапу, если бы только захотело.— Вы не сообщили мне ничего нового, — равнодушно ответил Болан. — К тому же, разговоры вас утомляют, ложитесь-ка лучше.— Нет, выслушайте меня, — настойчиво сказал Лайонс. — Руководство Организации тоже нервничает. Капо сформировали «антиболановскую команду», и теперь вас ищут по всей стране... Не ошибусь, если скажу — по всему миру. Чтобы перейти к активным действиям, они ждут только вашего появления. И вот вы появились. Завтра с утра в этом городе негде будет упасть яблоку от понаехавших сюда наемных убийц. Можете мне поверить.— Я верю вам, — спокойно ответил Болан.— Братья Талиферо лично возглавляют команду охотников за скальпами.— Мы уже раз встречались, — напомнил Лайонсу Болан.— Знаете что, Болан, не вы один растете в профессиональном отношении. Эти люди проделали тот же путь, что и вы, истекая кровью на каждом шагу, зато теперь они знают вас лучше, чем вы самого себя. Они хотят вашей крови, Болан.— Придет и их черед, — хмурясь, буркнул Болан.— Я очень сомневаюсь, — возразил полицейский. — Даже капо замолкают и поджимают хвосты в присутствии Талиферо.Гримаса Болана сменилась улыбкой.— Ладно, обещаю, что не буду говорить слишком громко. У вас все?— Нет. Броньола спрашивал, не забыли ли вы о его предложении?— Я забыл о нем уже давным-давно.— Он всего лишь хотел сказать, Болан, что ваши шансы практически равны нулю. В бочку с порохом вставили фитиль и подожгли его. По словам Броньолы, весь мир жаждет смерти Болана. Тем, кто принесет его голову, спишут старые долги и грехи.— Так вы прибыли в Вегас именно по этой причине? — невозмутимо поинтересовался Палач.— То есть... нет. Я здесь в связи с другим делом, но... Броньола сказал, что...Болан раздавил в пепельнице окурок, затем спросил:— Так что же сказал Броньола?Лайонс закашлялся, схватился руками за живот, отдышался и сказал:— Что федералы идут по следам Талиферо.— Что это значит?— Они считают, что контрразведка Организации действует эффективнее их собственной, а потому играют в большую игру: преследуют Талиферо, не сводят с них глаз 24 часа в сутки, прослушивают все телефонные разговоры. Бравое правительство нашей прекрасной страны, Болан, будет плясать джигу на вашем трупе вместе с братьями Талиферо.Человек в черном комбинезоне мягко пожал плечами и вытащил из пачки новую сигарету.— Уж чего-чего я не жду от конгресса, так это медали, — спокойно сказал он.— Будьте осторожны, вот и все. Когда на авансцену выйдут наемные убийцы, федералы будут либо вместе с ними, либо у них за спиной. Я хочу, чтобы вы это знали. Кроме того, я...Болан прикурил и выпустил дым в открытое окно машины.— Да?— Я рассказал вам еще не все. Это очень подло и гнусно, Мак. Броньола сказал, что, если наши пути пересекутся... я должен буду поблагодарить вас за услуги, оказанные правительству, а затем пристрелить.Болан бросил на своего пассажира удивленный взгляд.— Так в чем же дело? Вы вооружены, валяйте... — произнес он ровным ледяным тоном.— Нет.Лайонс положил «кольт» на колени Болана.— По мнению Броньолы, это лучшее, что мы можем сделать для вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42