* * *
Отгрустили милые иголки
Две колючки - черных спелых глаз.
Без тебя мне бытие без толку,
Как без толку светит Волопас.
Мне без ваших елочек-ресничек
Не прожить под серым ноябрем,
Ваши зубы - тридцать две сестрички
Больше не одарят серебром.
Ваши руки - клин далекой стаи
Не вернутся, уплывая в тишину,
Ваши губы - жар дамасской стали,
Увезли в заморскую страну.
* * *
УЗНАВ ГОЛУБОЕ НЕБО
Войди в реку и обними кувшинку,
окинь взглядом противоположный берег,
поищи в тумане стенанье лягушек
и, не прислушиваясь к ропоту камыша,
вспомни о Млечном пути.
Вспомни и не пугайся пространства,
оно, как заснувшие стрекозы,
не знает границ своей власти,
держащейся на вибрирующих крыльях вселенной.
А узрев голубое небо и сахарное облако,
вспомни о левой стороне своего тела,
где под шестым ребром, в некоей
последовательности, назревает инфаркт миокарда.
Спекаются бляшки холестерина, словно
янтаристый клеек на вишнях,
и никуда от этой мерзости не уйти,
разве что повернуть ключ и взорвать Вселенную...
И вздрогнешь ты, но не поймешь,
что не хватит шкалы Рихтера,
чтобы измерить кровяное давление
у неоновых вывесок и светофоров
они далеки от серьезности, и я в ответ
плюю в их пьяные рожи...
А может, я сам пьян и неприлично напичкан
наркотиком?
наркотиком беды, твоих бездумных глаз,
твоей телячьей ко мне любви?
И когда соловьиный рассвет охладит колени,
когда руки твои гильотиной коснутся затылка,
ты нажми на акселератор и, ради Бога,
отправься туда,
где царят ананасовые сумерки,
где в предместьях Питера или Нью-Йорка
хлопают разноцветные шарики несбывшихся надежд.
И никто не скажет тебе "нон-стоп!",
никто не откровет дверь в преисподнюю,
а потому мы долго будем блуждать по миру,
отыскивая крохотный пятачок нашего последнего
пристанища.
И если мимо нас пронесутся наши тени,
то не значит ли это, что езда наша
не имеет ни малейшего смысла,
и не стоит из колодца отыскивать глупое
созвездие
под названием Овен: не найти ли нам лучше
другие
и не предложить ли им сыграть в переводного дурака?
* * *
Липы - придорожные нищенки,
талым снегом вас облепило...
я хочу вам оставить свой плащ,
может, отогреете помертвевшие сердца.
И машины, которы мимо, мимо...
будут стирать с асфальта кожу,
на вас накинув сопливую землю,
покроются от стыда красной волчанкой.
А с неба покатятся вяло дожди,
придавленные в лопатках космосом,
и дожди эти по веткам развесят
тусклые фонари любви.
А когда подсохнет гнилой угол,
тот, что с западного входа в город,
Атлантика даст нам отдохновение,
но машины по-прежнему будут
наживать себе инфаркты...
Ивы, липы, и наши вздохи,
которые не обрызгают вас поцелуем,
будут под гнетом бестелесного времени
долго ждать чего-то непостижимого.
Но оно не придет. Не дождетесь вы радуги,
ибо между Лиелупе и заливом
излишни радужные мосты:
некому по ним ходить - нет тут влюбленных.
Не видно в пустыне единения
одна кисельная простота марта.
* * *
Растревожен улей памяти
не унять его дымом угарным,
все мне кажется пошло-вульгарным
на твоем обывательском знамени.
Ты сама хоть и очень красива,
но в глазах твоих нет огонька,
есть лишь мощь сокрушающих бивней,
бронтанковость языка.
Но и все же, к тебе обращаюсь,
а зачем - сам не знаю сейчас,
может, память с любовью прощаясь,
душу выплеснула из нас?
* * *
Давно хожу в расстрелянных тобой,
как враг, лазутчик и изменник,
как лишний свет, как жаркий бой
ненужный прошлым поколеньям.
И поворот не оборвет. Душа мертва.
и зоб зашторен челюстью немой,
тот профиль на стене не мой,
но ты во мне, как старая молва.
И выдох ожиревших каблуков
в гранит вопьется одичало...
Подвинься к вечности и одеяло
не стаскивай с оледеневших лбов.
* * *
Я прошу вас закрыть зеркала
Терпким трауром дышит окно,
Я прошу вас закрыть зеркала,
И присесть на мгновенье одно.
Телефоны звонят и звонят,
Вопиют протоколом сердитым:
"Все приедут, все прилетят,
Ждите! Горем таким убиты!"
* * *
На пеньке сидит беда,
А во тьме горит звезда,
На звезде лоснится воск,
А под воском - лунный лоск.
Я скажу тебе сейчас,
Только ты не падай:
Из двоих - один из нас
С сердцем ходит ватным...
* * *
Симфония глаз твоих не закончена,
Соната безумств замерла
Тихой нищенкой на подоконнике
Память прошлого прилегла.
И в глазах ее желто-коричневых,
Сострадания нет ни грана
Пьет прощальную по обычаю,
Пьет тоску моих глаз стаканами...
* * *
Морозный бархат тишины
И камелек Луны над полем
Я каждой ночью вижу сны:
То в белом цвете, то в зеленом.
А то приснится мне большак,
В далеком прошлом - у Верховья,
То Бог приснится стар и наг,
То ты стоишь у изголовья.
Зеленый бархат тишины,
Неспелый колос у дороги,
Избы узорчатый карниз,
И крик испуганной сороки.
* * *
А я любовь не предрекал,
Она сама ко мне явилась
И звезд полночный мадригал
В кусты черемухи излился.
Луною освещенный сад
Мой старый сад души
Там где-то был закопан клад
Любовь моя, ты поищи...
* * *
Нарывы светофоров не по мне,
В безостановочном движенье выживаю,
Как парус к горизонту по волне,
К твоим пределам тихо подплываю.
Что будет завтра? - подскажи Луна,
Откройте правду мне, седые ветры,
На свете истина всего одна
Под ребрами в одном лишь сантиметре.
Когда брожу по тихим переулкам,
Когда ищу Полярную звезду,
То истина моя неровным гулом
Изводит ритм на целую версту.
Когда целую милые ресницы,
Когда борюсь и побеждаю вновь,
То истины безбрежные границы
Хранят надежно первую любовь.
1 2 3 4