* * *
Уходят дни, уходят дни,
Осенней мглой обведены.
А что же там - за этой мглой?
Любовь моя и твой разбой.
И сквозь багряную листву
Пробился к стеклам ершик света
Прости, сегодня без ответа
Признание твое приму.
И жухлый лист пусть подтвердит,
Каштан в октябрьском свеченье
Мы шли по разным измереньям,
Что в общем нам не повредит.
Но стало глухо на земле,
Небес прозрачная постылость
Ты обозначилась извне,
Росой осеннею явилась...
* * *
Не воскресить того, что пожелтело,
Не сжечь того, что сожжено,
Так лето в осень улетело,
Как сон, растаявший давно.
И мы с тобой сидим и слышим,
Как осень просится в окно,
Как ветер юркнул белой мышью,
Как сон, растаявший давно.
В твоих словах подули зимы
Спастись от них не суждено,
Твои забытые ужимки,
Как сон, растаявший давно.
Качаясь в призрачном порядке,
На гребень подняты волной,
Идут эскадры листопада,
Как сон, растаявший давно.
И не вернуть того мгновенья,
Что ветром вдаль унесено,
Как мимолетное виденье,
Как сон, растаявший давно...
* * *
Здравствуйте, вечер и звезды,
взгрустнувшая под окном сосна,
здравствуй, бельчонок, что на березе,
притих в ожидании сна.
Приветствую вас, бело-синие нити,
скрученные тонкой рукой зари,
может, ночью вам будут сниться
площадей городских фонари.
Море, море - венец моей боли,
разве волны не боги твои?
Тень и свет василькового поля
в цвет волос твоих сталью вошли...
* * *
В плавнях гибельных теснота
Негде пулям обгоны делать,
Кто-то в воду ушел навсегда,
Кто-то с флагом поднялся белым.
Шевельнулась осока и вот
Эскадрильи пошли стрекозиные,
Пули, сделав смертельный облет,
В клетки сердца вбиваются клиньями.
Не уйти, не оставить друзей,
Кто-то рядом проститься хочет...
С того берега злей и злей
Пулеметы вовсю стрекочут.
Хочешь выжить - иди вперед,
И мгновенья не думай о смерти:
Каждой смерти придет черед,
Каждой жизни свой миг отмерен.
Стало брезжить рассветом синим,
Скоро солнце над плавнями встанет,
Воды тихо текут над жизнями,
Меж осоки текут израненной...
* * *
Везувий дышит. Спит Килиманджаро,
Два времени меж ними пролегло,
В стекло венецианского канала
Ножом вонзилось хрупкое весло.
По памяти веков, по звуку восхожденья,
По истомленью ран и холоду штыков
Я узнаю, Земля, твое предназначенье:
Чистейших соков, тихих родников...
* * *
Клеши подметали тротуары...
Но когда то было? Отстаем.
Блок с ружьем засел за мемуары,
Сочиняет что-то о былом.
Заметелило пружинисто и хладно,
Власть сменилась - кубок наливай!
Робеспьеры до наганов падки,
С водкой жрут румяный растегай.
Ты к стене, стене его, паскуду,
Питер весь сосульками пророс,
Нэпмана к стене ведут - Иуду,
В лоб ему прицелился Христос.
Боже мой, каких начал - начало!
Жалом кобры встрепенулась тень,
Изначальное резню обозначало,
С кроваво-красной шапкой набекрень.
Мы пришли, приехали оттуда...
И такими мы уходим до конца
Вместо боженьки молились на прокуду,
На усатого, на крестного отца.
У стены кирпично-красной
Сто могилок, сто смертей
В Воркуте с похмелья квасом
Захлебнулся Бармалей.
И не больно и не стыдно:
Позабыто, поросло...
Что за ними - шито-крыто,
Что за нами - в быль ушло.
А венец-конец - повторный,
Если воздуху не дать,
Снова тучи приговоров
Будут молнии метать.
Степь весной красна цветами...
Что за нами, что за нами?
* * *
На старых вишнях желтые пичуги
Откуда занесло их октябрем?
Береза к саду протянула руки,
Сгорая лихорадочным огнем.
Дом старый мой, ты здесь.
Кто жил в тебе и кто тебя оставил?
На крыше стонет, плачет жесть,
Поскрипывают одичало ставни.
А у калитки, где темнеет ледник,
Притулилась собачья конура,
А в ней Карай, великий привередник,
Будил весь дом с пяти часов утра.
Здесь всюду прах. Заброшенность такая,
Как будто вечность пролетела с той поры,
Когда отец, от счастья задыхаясь,
В свой летний сад шагнул после войны.
Предметов сколько! Чьи они сейчас?
Вот материнская соломенная шляпка,
Вот - полинявший в клеточку матрас,
А вот моя - брезентовая папка.
А листья, что с березы занесло...
Им десять, двадцать, может, тридцать лет?
И в прошлое возврата больше нет,
И в будущность гребет железное весло.
НОСТАЛЬГИЯ
День погас и в голубой дали...
Эту песню напевали мы,
Эта песня нашей юности с тобой,
Я грущу по ней, грущу по ней одной.
Припев:
Когда уходят юности года,
Тогда любовь кричит в печали:
"О птицы белые. Куда же вы, куда,
Все можно повторить сначала?"
День погас и в золотой дали...
В нашу гавань не заходят корабли
Все, что было, поглотила тишина,
Рамкой черною навек обведена.
Припев.
День погас и в золотой дали...
Мы с концы с концами не свели,
Листья поздние пожухлые кружат
Не дожили мы до собственных внучат.
Припев.
День сгорел и в голубой дали...
Эту песню напевали мы,
Эта песня нашей юности стезя,
Но пройти по ней никак нельзя.
Припев.
День погас,..но день грядет другой,
Солнце кошкой спину выгнула дугой,
К горизонту уплывают корабли,
Тают, тают в голубой дали.
Припев.
* * *
Снега сойдут - останутся долги,
К тебе я не пришел - забыл,
И на пороге собственной тоски
Лицом упал в желтеющий ковыль.
И сколько лет я пролежал в траве,
Не видно мне из плоти одичалой,
Как будто вечность босиком ко мне
По лезвию годов бежать не добежала.
И то ли сон иль бредовой туман
Заполнили пространство и жилье,
По ребрам к сердцу бросился обман,
Зажав в руке коленое копье.
1 2 3 4