Все понимали: участок дороги, на котором они задержались, легко простреливается с любой точки темнеющего со всех сторон леса.
И вдруг, в той стороне, куда уходила темная лента асфальта, возникли огненные сполохи. Тугие отсветы автомобильных фар заскользили по белым снегам и с каждым мгновением стали приближаться к президентскому кортежу. И все, кто окружал его, почувствовали что-то неладное...
Полковник Трубин, наклонившись к открытой двери, приказал ординарцу, чтобы тот соединил его с Костоправом. Майор Костоправ -- командир отдельного воздушного сопровождения, осуществляемого вертолетом Ми-8. Трубин вместе с радиотелефоном отошел на пару шагов от машины, он не хотел, чтобы его разговор с Костоправом слышал президент. Но когда вертолетчик доложил Трубину, что из-за того что замерзли патрубки, подводящие масло к винтовому редуктору, они вынуждены были сделать вынужденную посадку, Трубина чуть не хватил удар. Сквозь зубы он проговорил:
-- Если через минуту ты, майор, мне не доложишь, что делается на дороге в квадрате 5-А, можешь прощаться со службой.
Но майора не надо стращать, он и без того в жуткой заморочки и понимает всю тяжесть своей ответственности.
-- Уже взлетаем, -- сказал он, -- слышите, винты заработали...
И верно, буквально через несколько секунд над темной полосой леса взошли огоньки, послышался тугой рокот вертолетного движка. Трубин с облегчением вздохнул, хотя отчетливо видел, как огни на трассе приближаются с угрожающей скоростью.
Рядом появился помощник президента. Поднявшись на цыпочках, и вытянув шею, он старался рассмотреть то, что вызвало такое беспокойство у полковника.
Трубин наклонился к президенту и тихо сказал:
-- Борис Николаевич, я вам потом все объясню, но сейчас, прошу вас, покинуть машину.
Запищал радиотелефон. Полковник, прижав трубку к уху, с деланным спокойствием проговорил:
-- Трубин слушает.
Костоправов несколько надтреснутым голосом доложил:
-- Это резвится кодла Расколова. Всего пять транспортов, три тяжелых -два "линкольна" и "Роллс-Ройс", джип и еще какая-то иномарка... Боюсь, те, кто в них находится, не дают себе отчета о последствиях...
-- Ты мне говори дистанцию!
-- 2800 метров... Идут, сволочи, под 120, в четыре ряда.
-- Значит, по всему фронту магистрали? Что предлагаешь делать?
Из машины раздался недовольный голос президента:
-- Что там у вас за совещание, Валерий Александрович?
Трубин опять наклонился к двери и негромко ответил:
-- На большой скорости к нам приближаются машины известного...-полковник явно не находил подходящего слова, -- бандита Расколова, хотя в это время здесь никого не должно быть.
-- Значит, мы имеем дело с привидениями? -- президент невозмутимо попивал чай, в который он плеснул несколько граммов коньяка.
И снова голос Костоправа:
-- Дистанция 2100...Я связался с помощником Расколова, а тот лыка не вяжет. У него в салоне наяривает музыка и слышатся пьяные голоса...
-- Один момент, -- сказал полковник и снова обратился к президенту: -Борис Николаевич, нам немедленно нужно покинуть трассу. К сожалению, кругом сугробы, машины увязнут, надо пешим ходом...
-- Пока я в этом броневике, я в безопасности. Не это ли мне внушали все мои телохранители?
Трубин обвел взглядом притихших людей, машины, сквозь стекла которых просматривались огоньки от сигарет. Впереди президентского "Роллс-Ройса" стояли два "линкольна" и шестидверный "мерседес".
-- Придется съезжать с трассы, -- сказал Трубин помощнику президенту. -- Это теперь не от нас зависит, дикая случайность, абсурд...
-- Мы никуда не будем съезжать, -- загудел голос главы государства. -Этого еще не хватало, чтобы президент России уступал дорогу какому-то пьяному пижону. Садитесь, полковник, в машину и продолжаем движение.
Трубин готов был провалиться сквозь землю. Наверное, впервые в жизни он не знал, что делать. Однако все решил президент: своей тяжелой рукой он зацепил полу пальто Трубина и втащил его в салон. По внутренней связи президент обратился к водителю лидирующей машины: "Петр Иванович, почему мы стоим? Давайте трогайтесь, мне не терпится принять душ..."
-- Это ошибка, товарищ президент! -- Трубин явно терял над собой контроль. Огурцов и сотрудники дорожной инспекции таким поворотом событий были ошеломлены.
-- Не паникуйте, Валерий Александрович, мы сейчас проверим, у кого крепче нервы. Я в юности мечтал стать летчиком...хотелось пойти на таран с "Мессершмиттом" и... никакой пощады фашистам. И тем и этим, которые сейчас прут нам навстречу.
Раздался зуммер, на связи был Костоправ.
-- Дистанция 1500 метров. Скорость Расколова -- 160 в час. По-прежнему идут в четыре ряда. Какое будет решение?
-- Еще раз свяжись с этой сволочью и предупреди о последствиях. Скажи ему, что если не уступит дорогу, сомнем и скажем, что так и было.
-- Бесполезно, пьян в дупль... 900 метров, напоминаю: критическая отметка -- 500. Жду приказа.
Трубин лихорадочно просчитывал варианты.
-- Ах, черт...Надеюсь, твои ПТУРы (противотанковые управляемые ракеты -- прим. авт.) еще не заржавели? -- кажется, полковник наконец принял какое-то решение.
-- Как звери, только и ждут, кого бы схавать...До вас 750... Между прочим, захватывающее зрелище, только чертовски глупое.
Из автомобиля-лидера по громкой связи раздался голос старшего офицера:
-- Товарищ полковник, дистанция опасно сокращается, боюсь, ситуация может стать неуправляемой...Разрешите выехать навстречу и...торпедировать этих полоумков...
-- Возможно, ситуация и может стать неуправляемой, но только не у нас, -- президент двумя руками поправил на голове ондатровую шапку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56