-- Фура? -- тихо произнес Воробьев и наклонился над женщиной. -- Ну что же ты так долго соображаешь?
Она дернула головой, отчего мокрая прядь ее крашеных волос полоснула по воде и несколько капель упали на лицо Воробьева. Это ему не понравилось и он, взяв примадонну за челку, раз за разом окунул с головой в воду. Девица фыркала, захлебисто кашляла, однако быстро поняла, что может навсегда остаться в собственной голубой лагуне. Речь ей давалась нелегко.
-- Повтори! -- дожимал ее Воробьев. -- Фура, говоришь, это Федя Овсяников, Полоз -- Трапезников? Красивая, кстати, фамилия...Эффектно будет смотреться на мраморном памятнике...
-- Все хорошо, прекрасная маркиза, -- сказал Воробьев, -- осталось только узнать лежбище Полоза. -- Он снова схватил певичку за волосы. -- Так, где вы с ним проводили вечера отдыха? В Хлебниково? Это я и без тебя знаю, но там же не одна хата...Колись, милая, до конца...
Через пять секунд все встало на свои места. Они возвратились в комнату и, на всякий случай, поинтересовались у барабанщика: часто ли Полоз с Фурой бывали в кафе "Пиковая дама"? Вот это новость -- почти каждую ночь. Причем с толстым прессом долларов и в гроздях "ночных бабочек"...
-- Пристегните девку к этому голому придурку, -- приказал Воробьев своим людям и, подойдя к телефонной розетке, вырвал ее с корнем. Взяв со стола две пачки презервативов, он бросил их к ногам скованной наручниками пары. -- Согревайтесь, чтоб не схватить насморк и, упаси вас боже, высовывать носы из хаты раньше следующего утра...
На двух джипах, в сопровождении темной "девятки", набитой людьми, они подались за город. Сразу за Кольцевой дорогой первая машина, в которой находились Воробьев с Голощековым, чуть не влипла в руки гаишников. Милиция еще жила в системе перехвата и потому нервно и бессистемно тормозила все более или менее, на ее взгляд, подозрительные транспортные средства.
-- Я боюсь, чтобы Вахитов не взбрыкнул при виде милиции, -- сказал Голощеков, когда им приказали остановиться.
Сидящие позади них Буханец, Рюмка и Заполошный подтянули руки ближе к коленям, чтобы можно было быстрее вытащить стволы. Оружие лежало внизу, у самых ног, прикрытое целлофановыми пакетами. Но милиционер не стал настырничать и ограничился проверкой документов. Водитель Семен, не глядя на него, невозмутимо пускал через форточку колечки дыма, и равнодушно взирал на будку, возле которой стояли еще трое людей в форме.
Когда они оказались за городом, пошел общий треп. Заполошный, глядя за окно, на проносившиеся мимо сельские пейзажи, сказал:
-- Такой грибной осени давно не было...Моя насолила целую бадейку белых грибков, только кому их есть...
-- А я замочил полбочонка антоновки с клюквой...Зимой да под водочку, -- поддержал разговор Рюмка.
-- Лишние хлопоты, сейчас на рынке можно черта с рогами купить, -сказал Заполошный. -- Меня же устраивает обыкновенная квашенная капуста с отварной картошечкой да со шпиком...Чтобы только плавали шкварки...
-- Размечтались, -- охладил гастрономический пыл подчиненных Воробьев. -- Вот сейчас приедем на место и организуем шикарный фуршет имени Полоза. Или он нам... И будет вам и квашеная капуста, и шкварки до угара...
Впереди снова появился милицейский пост. Водитель зазевался и едва не сшиб километровый указатель, на что Заполошный немедленно отреагировал:
-- Сеня, надень очки или проснись.
-- Учту, -- беззлобно сказал шофер. -- В Италии одна девка стала мисс Ломбардия, хотя от рождения слепая.
-- Интересно, -- навострил уши Буханец, -- а как она демонстрировала свои прелести?
-- А у нее в ухе был запрятан миниатюрный приемничек. Ее менеджер ей суфлировал: "Анна-Лиза, иди прямо, сейчас налево, через два шага... Осторожно, ступенька... и так далее..."
-- Любопытно, а как она делает минет? Тоже по подсказке? -- спросил Семен.
-- А ты что, всегда зажигаешь свет, когда своей бабе хочешь поставить палку?
Смех.
Воробьев курил и задумчиво смотрел на выпрямляющееся шоссе. Не доезжая до элеватора, он приказал поворачивать на дорогу, вдоль которой поблескивали блюдца промоин. Был уже вечер, в свете фонарей яркими всполохами возникали желтеющие купы деревьев.
Потянулись частные особняки. Некоторые из них только-только встали на фундамент, другие наоборот -- покрылись плесенью долгостроя.
Они миновали горбатый мостик и въехали под золотисто-пунцовый шатер старых вязов. Дорога пошла ровнее, что, впрочем, не разрядило молчаливо-напряженную атмосферу, воцарившуюся в салоне.
Если бы Воробьев всмотрелся в лицо Голощекова, он увидел бы как внимательно отслеживают дорогу его глаза. И у самого начальника безопасности на скулах вздулись желваки, словно под кожу закачали изрядную порцию силикона.
-- Сеня, притормози, -- негромко сказал Воробьев.
Они с Голощековым вышли из машины и осмотрелись. Впереди сумеречно просматривался новый участок застройки, над которым довлели два фонаря на высокой мачте. Воробьев достал из кармана мобильник и связался со вторым джипом, в котором за старшего был Чугунов. Договорились, что машины остаются в трех разных местах с водителями. Затем Воробьев переговорил с "девяткой" и приказал всем надеть светлые вязаные шапочки, чтобы в темноте легче было опознать друг друга.
Машину поставили за сложенными железобетонными панелями и завернутыми в целлофан блоками кирпичей. С этой позиции было удобно наблюдать за домом, стоящим рядом с недостроенной водонапорной башней. Ориентировка, которую дала певичка, оказалась на редкость точной.
Двухэтажный особняк буквально утопал в яблонях и вишнях, раскидистых кленах и черемухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56