Всех их обдало землей и срубленными взрывом ветками и они, присев возле березы, притаились. Но когда кто-то начал стрелять и лесополоса наполнилась тугим перестуком автоматов, Костиков вытащил из ранца ракетницу, взвел ее и, подняв руку, выстрелил. Красная точка ушла в небо.
— Теперь уже не скроешься, надо их шерстить, — Костиков поднялся во весь рост. — Как думаешь, Вадим, успеем мы с тобой получить очередные звания или… — Он не договорил, справа раздался взрыв, еще один и Платонов, схватив Костикова за руку, дернул ее вниз.
— Ложись, это, кажется, начал долбежку АГС…
— Неплохо, мерзавцы, вооружены, — голос упавшего рядом с Платоновым Костикова изменился до неузнаваемости. И у него самого было ощущение, что под язык ему насыпали горсть песка.
Он снял с петли трубку и стал вызывать Титова. А у того голос был спокойный, ровный.
— Эти сволочи, нас уложили, нельзя поднять носа… Придется окапываться.
— А где твои гранатометчики? — спросил Костиков.
— Им мешают деревья, тут нужен миномет и не один.
Платонов слышал разговор и потому сказал: «Надо отходить… или вызывать вертолеты…»
И как вещее предсказание, со стороны базы с усердием начал работу противотанковый миномет, который в отличие от гранатомета вел поистине квадратно-гнездовую обработку позиций федералов. И Костиков и Платонов поняли, что штурм смят, операция провалена и что будет дальше, один Бог знает…
— Игорь, прикажи Титову, чтобы отходил. Зря положим людей…
— Да им сейчас нельзя отходить, попадут в самое пекло.
— Уже попали… Неряшливо подготовленная операция, — голос полковника налился раздражением.
— Потому что все происходит в дикой спешке, основные силы на АЭС и государственных учреждениях… — Костиков, прикрыв трубку рукой, прокричал в микрофон: «Третий, третий, ты меня слышишь? Это я, второй, отвечай…» — Но Титов, с которым пытался связаться Костиков, молчал…
Платонов, приловчив автомат, и бросив «пошли» , шагнул в заросли. И словно что-то этим словом переломил: вдруг буханье миномета и частое постукивание гранатомета прекратилось. И лишь в метрах тридцати от них раздавались короткие автоматные очереди. Темнота и кусты мешали продвигаться, но шаг за шагом они приближались к кромке леса, сокращая дистанцию между собой и базой.
— Экономят боезапас, — не останавливаясь, сказал Платонов. — Значит, ретироваться пока отсюда не намерены.
Слева, откуда стрелял автомат, тоже вдруг все стихло. Как бы на полуслове, раздалось два одиночных выстрела и — тишина.
— Тсс, — Платонов замер, ибо с той стороны, откуда стрелял автомат, послышались невнятные голоса и такие суматошные движения, как будто с места сорвалась свора собак. К ним явно кто-то приближался.
Платонов встал за березу, Костиков же, присев за кустом бузины, стал ждать развязки. Сопровождавшие их офицеры тоже насторожились. Вскоре послышались приглушенные голоса и Костиков узнал по-прежнему спокойный и даже с оттенком насмешливости голос Титова: «Что, шкура, ноженьки не идут…»
— Титов, мы здесь, — Костиков окликнул командира группы и поднялся в рост.
К ним подошли трое: Титов, еще один спецназовец и кто-то третий, которого они держали за руки и которого бросили на землю. Костиков нагнулся и посветил фонариком тому в лицо.
— Стрелял гад из автомата, — и Титов присел на корточки и тоже высветил фонариком лицо пленника.
— Славянин, — не то спросил не то утвердил Костиков.
— Продажная шкура, — Титов поднялся. — Его надо как следует допросить…
— Доложите обстановку, — вступил в разговор Платонов.
— Есть доложить обстановку. В основном вся моя группа вошла в мертвую зону и окопалась… если, конечно, в этих условиях можно как следует окопаться. Но бандиты заняли круговую оборону, из окон и проемов зданий бьют крупнокалиберные пулеметы. Их там не меньше тридцати человек…
— Что предлагаете?
— Попытаемся, пользуясь темнотой, просочиться к стенам базы и забросать огневые точки гранатами.
— Сейчас важно обработать внутренний двор, где у них сосредоточены парапланы, — сказал Костиков. И к лежащему пленному: — Эй, гусь лапчатый, сколько вас всего там?
Пленный трясся в нервном ознобе. Это был Николеску. Ему опять стало страшно и он без колебаний стал отвечать на вопросы… Рассказал об Саиде Ахмадове, о прибывшем на базу с группой моджахедов Вахтанге, о мотопарапланах, которые должны вот-вот взлететь в сторону АЭС и уже наверняка взлетели бы, если бы не помешал этому спецназ.
— Кто такой Олег Воропаев? — спросил Костиков.
Николеску стал держать паузу, понимая, насколько важен будет ответ для спрашивающих. Но его носком ботинка подогнал Титов: «Говори, духарь, когда тебя спрашивают старшие…»
Однако Николеску не мог произнести ни слова, от волнения и страха у него заплелся язык, нёбо превратилось в терку.
Титов, отстегнул от пояса флягу, нагнулся над пленным.
— Товарищ майор, посветите, — попросил он Костикова и когда свет упал на лицо Николеску, Титов взяв его за челюсть и приставил ко рту горлышко фляжки. — Пей, паскуда, может, разговорчивее будешь…
Где-то за стеной деревьев пророкотал пулемет, за ним раздалась автоматная стрельба.
— Пошли! — обращаясь к спецназовцу, сказал Титов и шагнул в кусты.
— Стоп! — крикнул ему вслед Платонов. — Подождите, мы идем с вами…
— А этого мудака куда? — спросил Костиков и тоже поднялся с корточек.
— Отдайте на попечение сопровождавших нас людей. Пусть отведут к фургону и допросят.
— Боюсь, его придется нести… — откликнулся сидящий на корточках капитан Недостаев. — Он, кажется, от страха обделался…
Но, видимо, спирт сделал свое дело, ибо Николеску, вдруг отчетливо сказав «я сам пойду» , стал подниматься с земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139