И, видно, от старательности, с какой он поглощал пищу, на лбу у него высыпали бисеринки пота. Лицо крестьянина излучало покой и полное удовлетворение.
— Как ты, Олег, думаешь, будем сегодня кому-то кровянку пускать или в резерве отсидимся?
— Смотри, чтобы нам не пустили кровянку… Чего ты забыл у них? — Воропаев сигаретой указал в сторону сидящего на корячках часового чеченца.
— А ты?
— Что ж, правильно отвечаешь, старина… Сегодня действительно здесь что-то произойдет такое… и я не думаю, что мы с тобой еще когда-нибудь увидим своих мамочек.
Николеску занервничал. Заерзал. Стал суетливо укладывать в вещмешок недоеденное. В спешке перевернул бутылку с минералкой, кое-как завязал мешок.
— Ты меня специально пугаешь? Да?
— Придурок, очнись ото сна. Сегодня ночью весь мир встанет на уши.
— Ты думаешь АЭС? Неужели они на это пойдут?
— Уже идут, — Воропаеву не хотелось смотреть Николеску, в глаза, в которых застыл первобытный ужас. — Если останешься в живых, найди способ передать моей родне последний привет. Весь адрес называть не буду, все равно не запомнишь, просто напишешь письмо: Подмосковье, Ирине Петровне Воропаевой… Привет — и все. Запомнишь?
— Да чего там запоминать — Ирина Петровна, а Подмосковье одно. А мою маму зовут Софьей, поселок Каменки… в Молдавии, как раз на 48-й параллели находится… Напишешь, что я геройски погиб при выполнении задания государственной важности… Ей легче будет это пережить.
— Давай пока не будем помирать. Я тебе вот что скажу: если на тебе большой крови своих ребят нет, сматывайся отсюда, куда глаза глядят.
Николеску набычился, желваки заходили шатунами.
— Крови-то нет, зато есть предательство. Когда меня взяли и стали бить, я раскололся, словно грецкий орех. Выдал дислокацию полка. Месторасположение штаба и всех огневых точек. Все секреты выложил… В ту же ночь чеченцы раздолбали весь полк… Кто мне это простит?
— Никто, но прежде всего ты сам не должен прощать себе подобное. Я тебя не учу, но сегодня кое-что произойдет такое, когда ты можешь снова почувствовать себя человеком. Понял?
Молдаванин поднял голову, в глазах стояли слезы.
— Не знаю, но я постараюсь отмазаться.
Он хотел еще что-то сказать, но к ним на крышу поднялся Саид Ахмадов. Очень внимательный и с крысиным чутьем. Воропаев пожалел, что разоткровенничался с Николеску. Однако Ахмадов, не подходя к ним, махнув рукой, сказал:
— Олег, спускайся, есть дело.
Они прошли в гараж, где на капоте «форда» была разложена карта Воронежа, возле которой находились Вахтанг с двумя своими людьми.
— Подойди сюда, — сказал он Воропаеву, — будем совместно мозговать, куда припаркуем эту тачку, — он постучал костяшками пальцев по капоту.
Воропаев разглядел на карте городок Нововоронеж, расположенный на левом берегу Дона, рядом — кубики АЭС. На них и застыл палец Вахтанга.
А в чем проблема? — спросил Олег, стараясь не смотреть на Вахтанга и вставшего рядом с ним Ахмадова.
— Как проехать через мост и остаться незамеченными? объяснил проблему Ахмадов.
— А что, тут один мост? Но вы не забудьте, что эта машина уже в розыске, поэтому нужно прежде всего иметь это в виду, — Воропаев закурил.
— Это не проблема, ее сейчас ребята переоборудуют под частное такси, поставят на крышу фонарь с шашечками и сменят номера. Важно проскочить через реку… Подумай, Алик, ведь за рулем будешь ты…
— Тогда я и решаю: поедем через Каменный мост. Он находится в самом центре, движение там самое интенсивное, легче затеряться в потоке машин или спрятаться за каким-нибудь автобусом или дальнобойщиком… Проскочим, не боись… Только куда потом направляться?
— Вот сюда, — черный от смазки палец Вахтанга уперся в водонапорную башню находящуюся между рекой и АЭС. — С моста свернешь направо, съедешь по развязке на шоссе и по нему двигай в сторону Нововоронежа…
— Кто со мной поедет?
— Вот эти орлы, — Ахмадов на шаг отступил в сторону, выпуская на первый план двух чернявых юношей. Среди них был молодой грузин с глазами серны, который днем укладывал в багажник «форда» какой-то груз. Второй человек столь же молод и сухощав, как Резо, только немного выше ростом. Его вьющиеся волосы давно, видимо, не соприкасались с расческой.
— Как тебя называть? — обратился к нему Воропаев.
— Называй его Вано, — влез в разговор Ахмадов. Явно шифровался. — За старшего будет Резо…
— Стволы берем? — не обращая внимания на реплику Саида, спросил Олег.
— Смешные слова говоришь, Алик, — Вахтанг улыбнулся, хотя в глазах по-прежнему чернела холодная глубина.
Возможно, еще что-нибудь сказал бы Вахтанг, если бы в этот момент не засигналила «Нокиа» , антенна которой торчала у него из камуфляжа. Вытащив трубку, он отошел в сторону от «форда» и, хотя пытался говорить на пониженных тонах, Воропаев услышал что он говорил: «Михайло? Очень хорошо, что дал о себе знать. Люди доехали? — Пауза, — Прекрасно, теперь давай сверим часы… сейчас восемнадцать сорок… без двадцати семь. Ты меня слышишь? Начинаем, как договорились… Хорошо, привет Сталинграду…»
Окончив разговор, Вахтанг вернулся к машине и тихо сказал Ахмадову: «Звонил из Волгограда Михайло, у него полный порядок с графиком…» И грузин, видимо, от удовлетворения потер руки, затем, расплывшись в улыбке, хлопнул по плечу Резо.
— Теперь от тебя, дорогой мой, будет зависеть попадем мы в десятку или нет… Все, разбегаемся! — сказал Вахтанг, — идите и готовьтесь к выезду. — Посмотрел на часы: — У вас еще есть время побриться, помыться, сходить в туалет, чтобы там не приспичило…
В Воронеже в августе темнеет рано:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139