с виду субтильный Мишка, которого, казалось, можно перешибить бумажной скрепкой, сделал шаг в сторону Короля и левой отвесил тяжелый апперкот. Король с миной удивления на лице попятился, оступился и рухнул на пол. Хотел тут же вскочить, но его новые на коже полуботинки все время скользили по надраенному паркеты. И Король, словно бычок на льду, был смешон и беспомощен. Однако, преодолев земное притяжение, он бульдозером попер на своего обидчика. Но когда разгоряченное тупое тело Короля поравнялось с Ройтсом, тот, не совладав с собой, выставил вперед ногу, и разъяренный Король вынужден был еще раз поцеловать паркет.В несколько мгновений все у дорожек смешалось, и, вышедший из бара Артист, в руках которого висела гроздь бутылок, с немым изумлением взирал на коллективную потасовку.Прибежавший откуда-то швейцар дядя Коля своим слабым прокуренным голосом закричал: «Ах ты, буфетная интеллигенция, что ты, курва, со мной вытворяешь?! — И, обращаясь в сторону бармена, истуканисто застывшего за стойкой, приказал: — Альфред, мать твою, звони Бурину — кодла взбесилась».Кегельбан — частная собственность Бурина, которая обошлась ему в двести пятьдесят тысяч долларов.Буквально через пять минут его два джипа с визгом затормозили у входа и в игровой зал ввалились дюжие мордовороты, готовые, не глядя, поднять стрельбу.Бурин шел третьим, впереди — охрана, в каждый момент готовая сомкнуться перед телом хозяина. Однако в кегельбане для него никакой угрозы не было, хотя потасовка шла на каждом квадратном метре.Особенно выделялись двое, катавшиеся по полу. Это Ройтс и Король выясняли отношения. Неподалеку от них, тоже в ближнем бою, шло сражение между Мишкой и Каратистом. Родимчик вел бой ярче, его отменная техника боксирования ничуть не уступала приемам каратэ Ефимова.На Пуглова навалились двое дружков Короля, стараясь уложить его на пол. Но поставили только на одно колено. И Альфонс, словно башенный кран, мощно развернулся, сгреб парней в охапку и с грохотом бросил на паркет. В этот момент подошел Бурин. Он долго взирал на побелевшее лицо Пуглова и, видимо, что-то вспомнив, сказал:— Привет, Алик! — В кегельбане наступила мертвая тишина. — Что Король от тебя хочет?Королев рванулся у Бурину, но его отбросили в сторону.— Выкинь этого придурка на свежий воздух, — сказал Бурин своему охраннику. — А ты чего тут делаешь? — этот вопрос относился к каратисту.Однако тот, как и Король, играть с Буриным в поддавки не собирался.— Если хочешь, чтобы этот сарай прилично функционировала, закройся и веди себя, как радушный хозяин, — довольно спокойно сказал Ефимов.— Что это — угроза? — у Бурина лоб покрылся капельками пота.— Нет, Валера, это дружеский совет.— Засунь его себе в задницу и убирайся отсюда.— Потише на виражах, господин Бурин, от таких, как мы, зависит навар твоего заведения.В дверях вдруг что-то шумно задвигалось и в зал ворвались омоновцы. Мегафонный голос грубо вещал:» Всем оставаться на местах! Приготовить документы!»Вдоль стен потянулась серая цепочка омоновцев, экипированных под грифом «Фильтр». Они были в бронежилетах и с автоматами, с наручниками и томфами у поясов.Вперед вышел капитан Обруч и, раскачиваясь на носках, собирался произнести речь. Но ему помешал Мишка. Убедившись, что милиция — это непреложный факт, он схватил один из шаров и с силой послал его в огромное, до самого потолка, окно. Стекло со звоном осыпалось вниз. Капитан не успел еще понять что к чему, как Мишка в три прыжка достиг окна и, не останавливаясь перед ним, рыбкой послал свое гибкое тело в опасный проем. Приземлившись на руки, Родимчик тут же вскочил и через мгновение скрылся в кустах жасмина.Ройтс, вытащив из кармана упаковку «севредола», незаметно сбросил ее на пол и ногой отодвинул от себя. В неразберихе кто-то таким же образом отделался от пистолета, другие сбросили кастеты и финские ножи.Несколько омоновцев подбежали к Каратисту и лбом уперли его в стену. Кто-то из бойцов ударил Ефимова томпфой по голове и принудил его поставить ноги на ширину плеч, а руки открытыми ладонями положить на стену. Его бесцеремонно обыскали, и когда Каратист повернулся, чтобы что-то объяснить, один из омоновцев размашисто саданул его по почкам.— Стоять, паскуда! — крикнули ему и это было сигналом другим милиционерам. Они словно сорвались с цепи и начали массовый шмон.Бурин пытался объясниться с капитаном, но тот с каменным выражением лица стоял в центре и молча наблюдал за действиями своих подчиненных.Пуглов оказался рядом с Ройтсом, у которого под левым глазом набухал здоровенный синяк. Поблизости стоявший Король покосился на Альфонса и притаенно сказал: «Передай гондону Ройтсу, что все это из-за него…Пусть подумает о страховой фирме…»— Заткнитесь, пикадоры! — крикнул им лейтенант — помощник капитана Обруча.Возле каждого их задержанных выросли кучки из личных вещей. Среди них — несколько перочинных ножей и стилетов, нунчак, кастетов и два пистолета — спортивный «марголин» и «вальтер» времен второй мировой. Разумеется, никто их не признал за свои.Принесли стол и два омоновца начали составлять протокол задержания. Всем было предъявлено формальное обвинение: дебош в общественном месте. Однако никто из поставленных к стенке не догадывался, что налет омоновцев не был случайным и что это была заранее спланированная оперативная разработка. Уголовный розыск давно ждал сборища криминалов с целью пополнить и обновить картотеку визуальной и биографической информацией.Пока двое милиционеров писали протоколы, телеоператор каждого в отдельности задержанного фиксировал на видеопленку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61