– спросил вдруг водитель.– Ничего.Шофер изо всех сил ударил обеими руками по баранке. Уильямс даже удивился, что та не сломалась – так силен был удар.– Я, черт побери, лучший во всем Тибете водитель!– Это-то меня и пугает, – мрачно произнес Римо. * * * Ночью удача им изменила. Впереди засверкали всполохи, на какое-то мгновение высветив горный рельеф. Прямо фейерверк, устроенный самим Господом.– Может, китайские танки? – предположил водитель.Они въехали в долину, и стало ясно, что здесь разыгралась сильнейшая гроза. Небо гневно сверкало, гром громыхал, как орудийная канонада; ему отвечало усиленное естественными резонаторами эхо.Наконец хлынул дождь, застилая прозрачной пеленой лобовое стекло. Ни один разумный человек не стал бы продолжать путь в таких условиях.Однако тибетец до упора выжал педаль газа.– Куда ты гонишь? Остановись на обочине! – заорал Римо, стараясь перекричать шум двигателя.Но тибетец только покачал головой.– Нет, впереди река. Мы можем успевать.– Ты что, спятил? Река уже все равно вышла из берегов!Хищно оскалив зубы, водитель лишь поддал газу.Грузовик с ревом ринулся вперед, и вдруг вода на лобовом стекле стала грязно-коричневой. Вибрация шасси прекратилась.– Мы въехали в реку, – самодовольно произнес шофер.Колеса с жалобным звуком разбрасывали жидкую грязь. И вот они словно прекратили вращение.Римо быстро опустил стекло и выглянул наружу. Волосы у него тут же встали дыбом: оказалось, они плывут вниз по течению, медленно разворачиваясь на плаву.– Мы плывем, – многозначительно заявил он водителю, закрыв окно.– Хорошо. Экономим бензин.– Что, если мы пойдем ко дну?– Ты умеешь плавать?– Да.– Хорошо. А я вот нет. Ты должен меня спасать.Проплыв две-три мили, грузовик ударился о скалу и перевернулся.Уильямс был наготове. Открыв дверцу, он выскочил наружу. Затем, схватив водителя за сальные волосы, вытащил и его. Тот весь был покрыт грязью.Римо взвалил его себе на плечи и вскарабкался на уступ. Перепрыгивая с камня на камень, Уильямс добрался до противоположного берега.Опустив шофера на землю, он хмыкнул:– До чего же здорово ты водишь машину!– За зиму грузовик обсохнет, – беззаботно отозвался бедолага. – Дойдем пешком.– А далеко еще идти?– Под дождем идти вдвое дольше.– Это уж слишком, – заключил Римо. Но что он мог поделать? Пришлось следовать дальше на своих двоих.Опустив головы и прищурившись, чтобы глаза не захлестывало водой, они час с лишним шлепали под непрерывным ливнем по лужам на плато. Гром все еще гремел. К счастью, молнии полыхали где-то далеко на севере.– Неужели этот дождь никогда не кончится? – проворчал Римо.Водитель пожал плечами.– У нас есть такая поговорка: «Люди говорят, что время проходит, а время утверждает, что проходит человеческая жизнь».Внезапно дождь прекратился, правда, в небе по-прежнему громыхало, полыхали молнии. Римо, проведшему почти всю свою жизнь в американских городах, редко приходилось дышать таким свежим воздухом.Неустанно двигаясь вперед, Римо усилием воли повышал температуру своего тела. В скором времени от него повалил пар, а еще через двадцать минут ходьбы одежда на нем совершенно высохла.– Тумо. Хорошо, – одобрительно сказал тибетец.– Тумо? Что это такое?– Тумо пользуются ламы, согревая тело. Ты умный американец.– Неплохо для белоглазого, правда?– Что ты говоришь? Ты не белоглазый.– То есть?– Белые глаза – серые или голубые. Твои глаза хороший цвет. Карие.– Видно, подмешали чужой крови, – растерянно пробормотал Римо.Где-то уже за полночь они добрались до перевала и увидели под собой долину. В долине располагался город. Кое-где на крышах каменных домов почему-то стояли люди.Их черные силуэты отчетливо вырисовывались в свете сверкающих молний. Надвигалась гроза.– Почему эти люди не уходят с крыш, там ведь опасно? – спросил Уильямс.– Китайцы не разрешают им уйти.– Не разрешают уйти?– Да. Так китайцы наказывают тибетцы. Если в них попадет молния, они будут умирать. Если не попадет молния, значит, будут оставаться живы.Раскаты грома все приближались.– А если они самовольно уйдут? – не отставал Римо.– Весь семья будут убивать перед их глазами, – печально ответил тибетец. – А кто будет отказаться, получит счет за пули, когда расстреляют его семью. Это китайский обычай.– Похоже, пора вводить новые обычаи, – покачал головой Римо, начиная спуск. Глава 22 В священной летописи отмечено, что, когда китайские угнетатели захватили бунджи-ламу, Агнец Света, не сопротивляясь, позволила отвезти себя на воздушном корабле в тюрьму Драпчи в Лхасе.В Лхасу взяли не всех, только бунджи и ее ближайшее окружение. Одни говорят, что остальных прогнали прочь в священную землю, правда, другие утверждают, что их разделили на индийцев и тибетцев. И, возвращаясь к себе на родину, индийцы слышали за спиной частые выстрелы, взрывы гранат и отчаянные вопли, после чего воцарилась глубокая тишина и воздух наполнился металлическим привкусом крови.Но будучи благочестивыми буддистами, они затаили гнев глубоко в своих сердцах и продолжили обратный путь.Что произошло на самом деле, так и осталось тайной. В летописи только упоминается, что бунджи-лама прибыла в Лхасу на крыльях китайского воздушного корабля, и никто из тибетцев, трудившихся на полях или в мастерских, не знал, что наконец прибыл Будда Ниспосланный.Едва окинув взглядом свою камеру, Скуирелли Чикейн воскликнула:– Вы что, шутите? – Она повернулась и встала на цыпочки, надеясь оказаться выше китайских солдат. – Если вы не предоставите мне более приличного помещения, об этом узнает Первая леди. И не надейтесь, что она ничего не узнает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81