Уже более получаса солдаты Народно-освободительной армии с беспокойством слышали какой-то усиливающийся странный шум на западе. Этот звук неприятно резал им уши. До них уже доходили слухи, что в Тибет вернулся бунджи-лама, но, будучи китайцами, они не знали, что это значит.– Не стреляйте! Не стреляйте! Я такой же китаец, как вы.Солдаты задержали пальцы на спусковых крючках. Подскочивший к ним горец сорвал бороду и тюрбан: пусть все увидят, что он китаец.– Я Вангди Чунг, – воскликнул он, еле переводя дух. – Я так и не смог отравить бунджи-ламу. И она направляется сюда.– Она?!– Да, это женщина!Китайские солдаты недоуменно переглянулись. Женщина. Одна-единственная. Чего же проще? Если документы у нее не в порядке, они вправе ее тут же арестовать. А поскольку китайские солдаты были простыми крестьянскими сыновьями и, естественно, не умели читать, документы бунджи-ламы никоим образом не могли оказаться в порядке.– Да как вы не понимаете, глупые черепахи! – выругался Вангди Чунг. – Бунджи-ламу сопровождают тысячи ее приверженцев.Солдаты вновь обменялись взглядами. Их и было-то всего трое: один сержант, двое рядовых. Все были вооружены винтовками и штыками. Ответственность за патроны нес сержант. Он подошел к ящику с боеприпасами и произвел несложные подсчеты. Патронов оказалось очень мало. Об этом парень и доложил взволнованному сотруднику спецслужбы.– У нас достаточно патронов, чтобы убить бунджи-ламу и еще двадцать – двадцать пять ее провожатых. Конечно, если не рассчитывать на возможные промахи.– Если вы убьете бунджи-ламу, нас всех разорвут на части, – предостерег Вангди Чунг.Китайцы хором рассмеялись. За долгие годы своего пребывания в Тибете они еще ни разу не видели тибетца, способного на нечто большее, чем проклятия.– Они буддисты. А буддисты не сражаются.– Ими предводительствует монгольский солдат. Свирепый, как лев.– Один монгол?– Один монгол.По лицам китайских солдат можно было сделать вывод, что это другое дело. Совершенно другое.– У нас недостаточно патронов, чтобы остановить монгола, – упавшим голосом сказал сержант, уныло указывая на свои скромные запасы. – И что же нам делать? Если мы покинем свой пост, то будем расстреляны, а счет за израсходованные на нас патроны пошлют нашим родственникам.Солдаты стали взволнованно обсуждать свое нелегкое положение, а тем временем громкий человеческий гомон, раздававшийся на знойных равнинах Индии, уже покатился ширясь и усиливаясь по горным склонам, отдаваясь несмолкаемым громким эхом. Отчетливо донеслись поющие женские голоса. Я Будда. Будда это я. Самою судьбой Назначен наш жизненный путь. – Мы прогоним китайцев пинками в задницы! – откликались тысячи голосов.После того как Вангди Чунг перевел эту угрозу с английского на их родной язык, солдаты пристрелили его и трусливо бежали в горы.Вот так историческая процессия бунджи-ламы вошла в кольцо гор, окружающих Тибет, и, стало быть, появилась в самом Тибете.Министр государственной безопасности, поджидая, пока телефонист соединит его с Домом всекитайского собрания народных представителей, напряженно размышлял, как наилучшим образом объяснить премьеру постигшую его неудачу.В цитатнике Мао не нашлось ничего подходящего. Во всяком случае, он не смог найти ничего подходящего.Наконец в трубке послышался прокуренный голос премьера:– В чем дело? * * * Министр безопасности растерялся. Говорить надо было ясно и в то же время дипломатично, ибо телефонная линия, вполне возможно, прослушивалась.– Слушаю!– «Когда старый человек потерял на границе свою лошадь, кто мог сказать, что это недоброе предзнаменование», – проговорил министр, надеясь, что конфуцианское речение не оскорбит слуха премьера.К его удивлению, премьер также ответил ему конфуцианским речением:– «Голова коровы не подходит к пасти лошади».Министр государственной безопасности порылся в памяти, подыскивая подходящий ответ:– «Когда оказываешься в месте, тебе незнакомом, должно следовать тамошним обычаям».– Так, – сказал премьер. – Я слышу гром среди ясного неба. Сколько человек сопровождают красную шляпу?Вопрос был прямой. И отвечать следовало тоже прямо.– Одна-две тысячи. Не знаю, как принять такое количество посетителей в соответствии с моими нынешними инструкциями.Итак, кот выпущен из мешка. Министр государственной безопасности ждал ответ.– Сколько телекамер запечатлевают это событие?– Сколько телекамер? Ни одной.– Ах вот как, – удивился премьер. Какое-то время в трубке слышалось его хриплое натужное дыхание. Говорят, он слишком много курит.Ястребы политбюро уже внимательно следили за премьером, но он еще не исчерпал всех своих возможностей.– Помните старую пословицу: «Убей обезьяну, чтобы испугать кур»?– Да.– Я не сомневался, что вы помните. – Этими словами премьер закончил разговор.Целых полминуты министр прислушивался к гудкам на линии, прежде чем наконец решился дрожащей рукой повесить трубку.Здесь, в своем кабинете одной из самых могущественных резиденций в Пекине, ему предстояло принять чрезвычайно трудное решение.Одно дело – отравить бунджи-ламу на индийской земле и бросить тень подозрения на его соперника, другое дело – организовать убийство новоявленного Будды на тибетской земле. Если дела пойдут плохо, вся вина будет возложена на министерство государственной безопасности. Надвигающаяся буря грозила вырваться далеко за пределы страны.И не было ни клочка бумаги, ни одного записанного обрывка разговора, чтобы подтвердить, что он, министр, действует в соответствии с приказом премьера.И все же приказ должен быть выполнен, в противном случае министр государственной безопасности рискует потерять поддержку одного из всемогущих людей в Китае, хотя уже пополз шепоток, что вряд ли ему удастся прожить дольше, чем немолодому кролику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81