– Ну и кино! – пробормотал Римо. Глава 6 Наутро Римо Уильямс проснулся вместе с солнцем. Скатившись с матраса, потянулся и подошел к большому стенному шкафу. Внутри с одной стороны на деревянных плечиках висели его тенниски, с другой стороны – брюки. Все запачканные белые тенниски Римо выбрасывал, черные на всякий случай оставлял. А носил он только черные или белые тенниски. Самые простые. Без каких-либо дурацких надписей или рисунков.Брюки же Римо предпочитал исключительно хлопчатобумажные или твидовые, в основном коричневые, серые или черные. Впрочем, черные брюки, в отличие от черных теннисок, очень быстро обтрепывались – приходилось выбрасывать и их.Уильямс выбрал белую тенниску и свежую пару черных брюк, но тут вспомнил, о чем предупреждал его Чиун накануне вечером. Сегодня они поедут искать живую бунджи-ламу. Пришлось остановиться на черной рубашке и серых брюках. Не ясно, когда они вернутся, но в надежде, что поездка окажется не слишком долгой, пожалуй, не стоит брать лишнее.Перекинув одежду через руку, Римо поспешил в свою личную ванную. Из-за закрытой двери доносился какой-то шум.– Кто там? – постучавшись, спросил Уильямс.– Это я, Кула, – ответил громкий голос.– Вода достаточно теплая?– Удивительно холодная.– Ты принимаешь холодный душ?– Я моюсь в белом колодце, вода тут прохладная, и в нее приятно погружать лицо.– Для полного удовольствия дерни еще серебряную ручку, – посоветовал Римо, досадуя, что его личную ванную так бесцеремонно заняли. Ладно, есть еще шестнадцать секций с ванной в каждой из них. Найти свободный душ не проблема.Из соседней ванной послышались какие-то странные звуки. Дверь была не заперта, и Римо заглянул внутрь.Святой жрец Лобсанг Дром Ринпоче, совершенно нагой, сидел рядом с ванной и зубными щетками хозяина помещения счищал грязь с черепа и плеч покойного бунджи-ламы.– Что за ерундой ты занимаешься?В ответ на приветствие Римо Лобсанг Дром высунул язык и сказал:– Старый бунджи-лама должен выглядеть достойно, когда мы будем представлять его преемнице.– Когда закончишь, не забудь вымыть ванну.Это замечание явно задело тибетца.– Ты же здешний слуга, не я.– Ладно. Я приведу ванну в порядок, если ты согласишься помыться.– Омовение я совершу, когда настанет подходящее для этого время.– И когда же оно наступит, подходящее время?– Когда новый бунджи-лама взойдет на Львиный трон. Ибо я дал обет, что до этого великого дня не стану совершать омовений.– Ты дал обет, что не будешь мыться?– Да. А как поступают в таких случаях верующие христиане?– Как всегда. Ходят к обедне. Постятся. Воздерживаются от интимных отношений. Если все это не поможет, играют в бинго Бинго – игра, похожая на лото, обычно с большим количеством участников.

.– Я тоже принял обет безбрачия.– Раз ты не моешься, то принимать обет безбрачия уже необязательно, – бросил Римо, направляясь к следующей ванной. «Ни одна женщина не ляжет в постель с таким грязнулей», – подумал он, развивая высказанную вслух мысль.Из кухни снизу доносились какие-то звуки: там, видимо, хлопотал Чиун. Ученик решил с мытьем пока подождать и, на ходу одевшись, спустился вниз по лестнице.При его появлении мастер Синанджу даже не обернулся. Только шумно принюхался и недовольно поморщился.– Я вижу, сегодня утром ты не принимал душа, – сказал он сухо.– Можешь обозвать меня грязным тибетцем.– Ты куда хуже немытого тибетца! Постоянно дерзишь. Смириться с твоим запахом – еще куда ни шло, но спускать тебе!..– Послушай, эти люди – твои друзья. Не стыдно тебе надувать их всей этой липовой историей с бунджи-ламой?Чиун стремительно обернулся.– Как ты смеешь, Римо, разговаривать так со мной, с человеком, который очистил тебя от скверны этой белой страны и возвысил над всеми белыми?!– Прости мою непочтительность, папочка.– Я делаю все что могу, лишь бы дети в моей деревне сытно ели и ни в чем не нуждались. Если мой император говорит мне, что враг обрел чрезмерную силу и должен быть уничтожен, разве я спрашиваю, в самом ли деле этот враг заслуживает смерти? Я иду туда, где он живет, и, каковы бы ни были мои собственные чувства, выполняю императорское повеление. Такое обязательство я взвалил на свои хрупкие плечи, когда стал учителем. То же самое надлежит делать и тебе. Ибо, если мы станем уклоняться от выполнения своего долга, золото перестанет прибывать к бесплодным берегам Синанджу, жители деревни, которые не могут ловить рыбу, потому что вода в заливе слишком холодная, и не могут возделывать землю, потому что она слишком каменистая, вынуждены будут топить своих ребятишек, поскольку не смогут их прокормить.– Послушай, я уже выучил все это наизусть.Чиун склонил свою птичью головку набок.– И ты веришь моим словам?– Не вполне.– Чему именно ты не веришь?Римо на мгновение задумался.– Честно сказать, ничему.– Ничему?!– Да. Вряд ли ребятишкам хоть когда-либо на протяжении веков угрожала опасность, что их утопят. Может, всю историю выдумали твои предки, поскольку вытворяли такое, о чем стыдно вспомнить? К тому же золота у тебя уже столько, что ты в состоянии прокормить всю Корею.Казалось, сейчас грянет взрыв.– Ты в самом деле так думаешь? – холодно поинтересовался Чиун.Римо с вызовом скрестил на груди сильные жилистые руки.– Да. Извини, но я действительно так думаю.Мастер Чиун наклонил свою голову на другой бок и хихикнул.– Ты учишься быстрее, чем я ожидал.Ученик недоумевающе моргнул.– Так ответь же на мой вопрос! Почему ты накалываешь своих друзей? Они так серьезно относятся ко всему, что связано с бунджи-ламой. Ведь это их религия!– Все очень просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81