* * *
Едва затих всколыхнувший воздух хриплый рев, публику охватило неистовство. Как один человек, туземцы вскочили с каменных скамей и бросились в проходы, пробираясь к ближайшему выходу. То и дело слышались крики, в которых Римо, хотя и не знал местного языка, безошибочно угадывал одно слово, произносимое громко и отчетливо:
– Нагак! Нагак!
Не тратя ни секунды на колебания и размышления, Римо молнией выскочил из люка, пересек возвышение и столкнулся с трехглазым в тот самый миг, когда гигант повернулся к нему лицом, выставив свой чудовищный скипетр наподобие пушки.
Воспользовавшись удобным случаем, Римо схватил трехглазого за член и резко вывернул, отчего его рослый противник натужно покраснел и заверещал, взяв, вероятно, самую высокую ноту в своей жизни. Сокрушительный удар прекратил арию и закрыл навсегда все три глаза великана. Не успел вождь упасть, Римо прошел мимо него, направляясь к пленникам, чтобы освободить их.
Несколько туземцев заметили гибель своего предводителя, и, невзирая на панику и звуки, доносившиеся снаружи, троим из них хватило храбрости вскочить на возвышение и попытаться свершить скорый суд. Угодив в вихрь разрушения, приносимого кулаками и ногами, они отдали Богу души, не успев сообразить, что с ними случилось. Тела смельчаков лежали, распростершись на возвышении, а их покрытые засохшей грязью соплеменники улепетывали со всей возможной скоростью.
– Нагак! Нагак!
Жуткий рев, вызвавший суматоху, становился все ближе и громче. Римо никак не мог установить, откуда доносится рычание, – казалось, он слышит необычайно чистую стереофоническую запись голоса Кинг-Конга, – но все же понимал, что к храму приближается огромное и злобное существо, наводящее ужас на всех, кто попадался ему на пути. Римо подумал, не барабанный ли бой, умолкший к этой минуте, привлек внимание зверя, и было ли его появление частью ритуала туземных сборищ.
Судя по реакции публики, вторжение чудовища в город не было заурядным событием – слишком уж беспорядочным оказалось бегство аборигенов. Они могли поклоняться Нагаку, но совершенно не были готовы к его появлению во плоти в самый разгар церемонии.
С улицы доносились испуганные безумные вопли. То один, то другой голос внезапно умолкал, словно писк цыпленка, угодившего под тесак повара. На фоне криков раздавалось низкое трубное рычание Нагака, эхом отдававшееся под сводами амфитеатра. Создание из преисподней приближалось к распахнутым дверям.
При виде Римо профессор Стокуэлл изумленно открыл рот.
– Доктор Уорд! Откуда вы?
– Отложим расспросы на потом, – ответил Римо. – Вы способны шевелить ногами?
– Прошу прощения...
Римо наклонился и сорвал веревки, которыми был связан профессор.
– Бежать можете, словно за вами гонятся черти?
– Постараюсь.
– Тогда приготовьтесь. У нас мало времени.
– Понимаю.
Римо подошел к Сибу Сандакану, который сидел рядом, и освободил его. Пайк Чалмерс бросил на Римо злобный взгляд – упрямство и гордость боролись в его душе с инстинктом самосохранения, и все же англичанин не стал сопротивляться, когда Римо приблизился к нему со спины и порвал веревки на куски, будто хлипкие нитки.
Последней он освободил Одри Морленд. Распустив узлы, которыми были стянуты лодыжки женщины, Римо поколебался мгновение, развязал ей руки и помог подняться на ноги. На ее лице застыло ошеломленное выражение, и, когда Римо взял женщину за руку и повел в сторону ведущего на сцену люка, Одри даже не подумала проявить строптивость.
– Сюда, – сказал Римо остальным.
– К черту! – рявкнул Чалмерс. – Проклятым желтопузым придется кое за что ответить. Они лишили меня оружия и добычи, и я не уйду отсюда, пока не получу их назад!
С этими словами охотник спрыгнул с возвышения и ринулся к выходу, сбив с ног нескольких пигмеев, преграждавших ему путь. Он уже был на полпути к дверям, когда на порог упала неясная громадная тень, загораживая собой ночное небо.
– Господи, что это такое? – спросила Одри.
Из зала послышались крики туземцев:
– Нагак! Нагак!
Некоторые из них повалились на колени, прижавшись к полу лбами, другие бросились врассыпную, спасая свою жизнь.
– Не может быть, – сказал доктор Стокуэлл. – Что это?...
– Не знаю, – отозвался Римо, – но у меня создалось впечатление, что сейчас мы встретимся с кем-то очень большим и очень сердитым.
* * *
Чиун находился в полумиле от тайного города, когда его внимание привлек барабанный бой, приглушенная ритмичная дробь, которая, казалось, была способна переполошить всю округу. Громадный зверь, на котором восседал кореец, нерешительно затоптался на месте и зарычал, но, как только Чиун вонзил ему в бока колени и самым внушительным голосом выкрикнул приказ, слон вновь двинулся вперед. Что именно сказал Чиун, не играло роли – он мог крикнуть что-нибудь вроде: «Собачье дерьмо! Саксофон!», и слон все равно подчинился бы. Непререкаемый авторитет мастера Синанджу поддерживали повелительный тон и властность, звучавшая в его словах.
После того как Чиуну удалось вывести животное на тропу и заставить его двигаться к востоку, дальнейшее преследование не составляло никакого труда. Даже в кромешной тьме кореец мог бы легко отыскать группу людей, которые и не думали скрывать своих следов. С равным успехом они могли поджигать по дороге деревья и рисовать стрелки, обозначавшие их путь.
Поначалу кореец опасался, что видимая небрежность преследуемых есть не что иное, как ловушка, хитрый трюк с целью заманить его в западню, но уже очень скоро он отбросил эту мысль.
Люди, за которыми он гнался, были тупоголовыми недоумками – об этом можно было судить хотя бы по звукам барабанов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79