– Объясните, почему вы готовы были поверить в это.
– Видите ли, он привел несколько примеров убийства видных представителей уголовного мира. Одного из них я знал. Я имею в виду Большого Перла Уилсона. Это – ниг… черный сутенер. Очень расчетливый. Очень хитрый. Я хочу сказать, что среди черных есть немало умных людей.
– Да, конечно. Продолжайте.
– Так вот, Большой Перл кое-кого опасался и принял предупредительные меры, если вы понимаете, что я именно в виду. Чердак варит. Это означает…
– Я знаю терминологию нью-йоркской уголовщины, – перебил его генеральный прокурор. – Продолжайте!
– Так кому понадобилось убивать Большого Перла? Он был умен и осторожен. Гипотеза о полицейских в данном случае представляется мне вполне резонной.
– Извините, инспектор. Конгрессмен Даффи заверил меня, что ни с кем не делился этой информацией. Откуда же всем все это известно?
Макгарк улыбнулся:
– Я самый близкий его друг. Он не считал меня «кем-то».
Генеральный прокурор кивнул. Лицо его было испещрено оспинками, как побитая градом пустыня.
– Насчет Большого Перла Уильсона. А вы-то – сами как думаете – почему его убили?
– Не знаю. Поэтому я и говорю, что предположение о заговоре совсем не лишено смысла. Послушайте, я не знаю, допускается ли у вас это, но если хотите, я могу сам попробовать разобраться в случае с Большим Перлом. Посмотреть, что могло быть известно об этом Френки.
Генеральный прокурор задумался, взвешивая предложение Макгарка.
– Возможно, – сказал он. – Возможно, что конгрессмен Даффи покончил с собой под влиянием паранойи. Но возможно также, что он вовсе не совершал самоубийство. Не знаю. Однако вся эта история с Даффи наводит на мысль, что в чем-то он был прав. Вы понимаете меня?
Макгарк кивнул:
– Я сам чуть не поверил в это, особенно после того, и «Рыцарях Колумба».
– Если Даффи был прав, то вы – единственный в Соединенных Штатах полицейский, который наверняка непричастен к заговору.
Макгарк поднял бровь:
– Как вы можете быть уверены? Вам же ничего обо мне не известно.
– Известно. Я просмотрел ваше досье. Ваши данные были перепроверены. В досье Бюро стратегических служб сохранились документы времен Второй мировой войны, в которых говорится, что посылать вас на операции вместе с Даффи не рекомендуется, так как вы слишком заботились о его безопасности. Я знаю, вы убежденный консерватор, в то время как Даффи был либералом. И тем не менее вы держались друг за друга вот так, сказал генеральный прокурор, крепко сцепив два пальца – Вот так, повторил он. – Различия в политических взглядах не способны разрушить прочную дружбу. И я уверен: если бы вы участвовали в этом заговоре и если бы такой заговор действительно существовал, то Френк Даффи был бы сегодня жив.
Макгарк взволнованно сглотнул:
– Как бы я хотел, чтобы и в самом деле существовало что-то вроде полицейского заговора и чтобы был конкретный негодяй, который убил Даффи. Потому что тогда я мог бы содрать с него шкуру живьем. Это уж точно!
– Успокойтесь, Макгарк! Я не могу дать вам разрешение на убийство, но я хочу, чтобы вы помогли мне в одном очень сложном деле.
– А именно?
– Предположим, что заговор действительно существует. Я хочу, чтобы вы осторожно, но тщательно проверили обстоятельства смерти Большого Перла. Если такой заговор существует и вы засветитесь, вас непременно убьют. Ну, как, принимаете мое предложение?
– За Френка Даффи, сэр, я готов и умереть.
– Возможно, именно так и будет, инспектор.
Генеральный прокурор написал на листке номер телефона и протянул его Макгарку.
– Домашний. Никаких сообщений через секретаршу.
– Есть, сэр!
– И вот что еще, инспектор. Будем все же надеяться, что все, о чем говорил Даффи, является плодом больного воображения, ибо если Даффи прав, то ваша жизнь не стоит и собачьего помета.
Лунообразное лицо Макгарка расплылось в широкой, нагловатой улыбке:
– О чем речь? Послушайте, а разве все то, в чем мы ковыряемся после войны, не похоже на ту же подливку?
Генеральный прокурор засмеялся и протянул руку.
Макгарк пожал ее и вышел.
«Странно, – думал, глядя ему вслед, генеральный прокурор, – рукопожатие этого благородного и храброго человека холодное, как у лжеца. Это опровергает поговорку, которая гласит: каково рукопожатие, таков и человек».
Принимая в тот вечер генерального прокурора, президент США выразил недовольство его действиями:
– Я запрещаю вам, черт возьми, создавать в рамках нашей администрации какую-то особую полицейскую структуру! У нас и так уже прорва идиотов, которые болтаются вокруг, изображая из себя секретных агентов, а мне приходится их все время выгораживать. Это относится к вам лично и ко всему вашему персоналу.
– Мне кажется, господин президент, что вы недооцениваете опасность, которая действительно существует.
– Я – президент Соединенных Штатов. Законность является фундаментом нашего государства. И мы будем действовать только в рамках законности.
– Да, сэр, но в данном случае мы имеем дело с проблемой, которую невозможно решить в рамках законности.
– Но с решением проблем вне рамок закона мы опоздали по меньшей мере лет эдак на триста, не так ли?
– Вы имеете в виду конституцию?
– Я имею в виду Америку. Спокойной ночи. Если захотите включить того нью-йоркского полицейского в свои ведомости на получение заработной платы, то – пожалуйста, я возражать не буду. Но никаких секретных исполнителей, кровной мести и тайного шпионажа!
– Слушаюсь, сэр, – сказал генеральный прокурор, – хотя сама идея создания такой организации совсем не плоха!
– Спокойной ночи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47