— Если нам удастся раздобыть машину, мы успеем ускользнуть до ядерной бомбежки, — произнес Римо.
— По-моему, французы блефуют.
— Я бы не стал на это рассчитывать, — отозвался ученик.
Они плавно мчались мимо аттракционов огромными шагами, которые приподнимали их тела над землей и они как бы парили. В небе послышался явственный гул бомбардировщика. Гул приближался, отражаясь от Сахарной Головы, второй по высоте точки парка «Евро-Бисли», и наполняя воздух зловещей вибрацией.
— Легок на помине, — проворчал Римо, не глядя вверх, ибо дорога была каждая секунда. — Ну что ж, либо мы успеем, либо нет.
— Знай себе беги! Беспокоиться будем потом, — пропыхтел Чиун.
Они поддали ходу, и теперь казалось, демонстрируется замедленная съемка двух людей, бегущих с огромной скоростью. Создавалось впечатление, будто воздух не оказывает им сопротивления, законы инерции не действуют, а гравитация прекратила свое существование.
Они промчались по Бродвею, сбросив туфли и сандалии — в нынешней ситуации, когда было дорого каждое мгновение, даже обувь представлялась обузой.
Впереди показались ворота, украшенные орнаментом в виде стилизованного автографа Сэма Бисли. Миновав ворота, ученик с учителем выскочили на площадку, забитую стоящими на страже французскими танками и бронетранспортерами.
На одном из танков стоял Род Читвуд, держа в руках по гиперлазерному излучателю. И воздев их к небу.
— Негодяи! Мерзавцы! — вопил Род.
— Брось! Бомбардировщик летит слишком высоко. На таком расстоянии его не достанешь. Беги! — крикнул Римо.
— При чем здесь бомбардировщик? Я говорю о компании Бисли. Они украли мою идею!
Пробегая мимо танка, Римо схватил Читвуда и зажал его под мышкой.
— Видите? — жалобно заголосил тот. — Это мое изобретение, мой пультоискатель! Эти мерзавцы ограбили меня во второй раз!
Оказавшись на автостраде, Римо прибавил шагу. Судя по его биологическим часам, с той поры когда французы выбросили листовки, прошло сто восемнадцать минут.
— Нам не успеть, папочка.
— Не сдавайся! — рявкнул Чиун.
Высоко в небе послышался свист.
— Прощай, папочка! — шепнул Римо.
Они находились где-то на расстоянии мили от «Евро-Бисли», когда угодившая в Сахарную Голову бомба разнесла холм на куски.
Звук был не очень сильный и напоминал скорее тупой удар. Не было ни вспышки, ни грохота, ни зловещего атомного гриба, внушающего ужас и рассеивающего губительную радиацию.
Ударной волны тоже не было.
— Может, остановимся? — предложил Римо.
А что, если бомба еще не взорвалась? — отозвался Чиун.
— Ядерный заряд приводится в действие обычной взрывчаткой. По-моему, она не сработала.
— Хочешь проверить? — огрызнулся учитель.
Пробежав по дороге миль пять, они наконец остановились. Римо поставил Рода на обочину и снял с плеч Доминик Парилло.
Он посмотрел на крепостные валы «Евро-Бисли», перевел взгляд на Чиуна и опять повернулся в сторону парка.
— Кажется, не взорвалась.
Прежде чем Чиун успел ответить, парк внезапно озарился десятком вспышек всепожирающего пламени. Беглецы повалились на асфальт — больше делать было нечего — и замерли в ожидании конца.
Над дорогой пронесся ураган раскаленного шлака и напалмовой вони. Но, если не считать нехватки кислорода, взрыв был вполне терпимый.
— Хотел бы я знать, что там произошло, — пробормотал Римо, поднимаясь на ноги.
* * *
— Французы сбросили незаряженную болванку, — сказал Харолд В. Смит, когда Римо дозвонился до него из автомата.
— Значит, это был обычный блеф?
— Вероятно, мы никогда этого не узнаем. Что бы они ни замышляли, в самый последний момент было принято решение вынуть из бомбы ядерный заряд. Спасибо Джерри Льюису.
— Льюису?
— Как только французский министр культуры сообщил о том, что у защитников парка осталось два часа, Джерри Льюис выступил с заявлением и поклялся, что, если ультиматум не будет отменен, он никогда больше не ступит на землю Франции.
— Так, значит, французы испугались пригрозившего им бойкотом дешевого комедианта? — вспылил Римо.
— Франция боготворит мистера Льюиса. Президент страны поддержал его требование и начал служебное расследование.
— Против кого?
— Против министра обороны. Судя по всему, в руководстве Франции окопались личности, которые преданы министру культуры больше, чем правительству. В эту самую минуту там идет чистка.
— Значит, приказ о ядерной бомбардировке был издан министром культуры?
— Точнее было бы сказать, инспирирован. Его уже арестовали.
— Еще бы! Ведь он пытался взорвать собственную страну.
— На самом деле его арестовали по обвинению в нарушении «закона Туре».
— Что это значит?
— Выяснилось, что министр лично составил текст листовки и употребил запрещенное слово, имеющее французский эквивалент.
— Какое слово?
— "Ядерный".
— Иными словами, министра культуры арестовали не за попытку учинить ядерную бомбардировку, а за то, что он употребил выражение «ядерный удар»?
— Судя по всему, именно так.
Римо стиснул телефонную трубку и несколько секунд молчал, потом промолвил:
— Этот франьцузы, он такой смьешной народ, — и спросил: — Так кто же взорвал «Евро-Бисли», если не лягушатники?
— Говорите, там был запах напалма?
— Да. Я помню его со времен Вьетнама.
— Видимо, кто-то из обитателей парка включил систему самоуничтожения. Другого объяснения я не нахожу.
— Кто бы это мог быть?
— Римо, вы уверены, что Дядя Сэм мертв?
— Он обезглавлен. Это еще лучше, чем мертв.
— Дело в том, что час назад из «Евро-Бисли» вылетел вертолет. Французы пытались догнать его, но безрезультатно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82