Широко взмахнул рукой — и нож оказался рядом с ружьем, на полу.Сэвидж бросил взгляд на сломанное лезвие и, вытянув перед собой руки, хотел вцепиться Чиуну в горло.— Киай-ай! — выкрикнул он боевой клич, тут же смолкший, так как Сэвидж под воздействием прижатого к его височной артерии пальца Чиуна рухнул на пол и потерял сознание.Чиун повернулся к остальным наемникам.— Его увечья не опасны. Я не хочу причинять вам вред. Унесите его и больше не появляйтесь.Подбежали двое, подхватили обмякшую тушу Сэвиджа и уволокли ее прочь.Чиун подтолкнул Лаваллета к двери, ведущей в корпус заводоуправления.В кабинете Лаваллета Чиун сказал:— Тебе повезло, что я здесь. Небезопасно оставаться под защитой этих частных намордников.— Наемников, — поправил Лаваллет.— Только один из нас прав, — фыркнул Чиун, — и не думаю, что это ты. Глава 27 Стрелок заснул на диване, смотря телевизор, а когда проснулся, взглянул на часы, взял чемоданчик и бесшумно вышел из номера.Пусть Римо спит. Бесконечные вопросы паренька будут только помехой. Тот уже и так порядком поднадоел со своей вечной трезвостью, дурацкой рисовой диетойиприпевом:«Я-не-могу-объяснить-как-у-меня-получаетсято-что-я-делаю».Покончив с заданием, стрелок уедет, а Римо Уильямса — к черту. Больно нужен! Пусть возвращается к своему китайцу.Охранник у входа на автостоянку «Дайнакар индастриз», похоже, спал в своей будке. Стрелок планировал припарковаться неподалеку и как-нибудь пробраться на территорию, но спящий охранник — подарок небес, а дареному коню в зубы не смотрят. Он спокойно въехал в ворота и остановился невдалеке от главного здания.Он вынул «беретту-олимпик» из кейса, сунул ее в кобуру под мышкой.Приспособления, превращающие «беретту» в винтовку, он оставил в кейсе. Не понадобятся.Он прошел огромным пустым складского типа помещением, посреди которого одиноко стоял «дайнакар». Тело его было напряжено, все внимание — на предстоящей задаче. Странно, что нет охраны. Может, это ловушка?Однако он не замечал ничего опасного, так же, как не видел Римо, прятавшегося за спинкой кресла в машине, выскользнувшего из задней двери и следующего за ним по пятам.Вообще говоря, спроси его кто, стрелок бы признался в своей растерянности.До последних минут он считал, что нанял его один из президентов автокомпаний, которые были перечислены в списке. Однако что получается? Он убил Мэнгена, и не влезь чокнутый китаец, убил бы Ривелла. Значит, оставались Миллис и Лаваллет. Теперь, когда Миллис умер, остался один Лаваллет. И все было бы просто, кабы наниматель не позвонил и не велел сегодня убить и его тоже.Так на кого ж он работает?Вот получит последний гонорар, откроет рывком дверь «дайнакара» и выяснит, кто там сидит за рулем.Ну ладно, это — потом. Сейчас главное — не вляпаться в западню.На складе никого не было. В холле высокого управленческого корпуса, примыкающего с задней стороны к производственному, — тоже.Стрелок приостановился, чтобы зажечь сигарету, и почему-то лицо Марии вдруг встало у него перед глазами. А он ведь не вспоминал о ней с тех самых пор, как к нему привязался этот Римо.Он затянулся, потушил сигарету в пепельнице на чьем-то пустом столе и вошел в лифт, чтобы подняться наверх. Может, и западня. Если так, он к ней готов.Чиун был тоже готов. Он сидел на коврике перед входом в кабинет Лаваллета.Автомобильщику было приказано оставаться внутри, и тот ослушался приказа только один раз, когда вышел сказать, что поступил анонимный звонок, предупредивший, что киллер уже в дороге, чтобы его, Лаваллета, убить. — Он один? — поинтересовался Чиун.— Не знаю. Этого мой информатор не сказал.— Иди назад в кабинет.— Он меня прикончит! — зашипел Лаваллет. — Полковник Сэвидж и его люди ушли. Я — живая мишень!— Чтобы убить тебя, ему надо пройти мимо меня, — сказал Чиун. — В кабинет, быстро.Он запихнул Лаваллета внутрь, закрыл за ним дверь и снова уселся на коврик, в ожидании глядя на лифт.Наступал час расплаты.Римо и сам не знал, зачем выслеживает отца, зачем прятался на заднем сиденье его машины. Увидев, что человек со шрамом входит в лифт, он нашел лестницу и, движимый побуждением невнятным, но неодолимым, решительно направился вверх.Когда двери лифта распахнулись, стрелок принял боевую стойку: согнул колени и выставил вперед крепко зажатую в обеих руках «беретту». Ему казалось, он готов ко всему на свете. Однако открывшееся ему зрелище старый китаец, спокойно сидящий на ковре в центре приемной, — все-таки его удивило.— Опять ты?!Лицо Чиуна было — сама суровость.— Где мой сын?— Уж не о моем ли сыне ты говоришь? А ведь представь, он, похоже, уверен, что так и есть!— А в чем уверен ты сам? — холодно спросил Чиун.— В том, что он — чокнутый.Чиун плавно поднялся с пола — будто вырос из него, как подсолнечник.— Кто бы он ни был, Римо — сын Синанджу. Ты посмел оскорбить Синанджу.Готовься к смерти.Стрелок выскочил из кабины лифта, дважды выстрелив на ходу. Одна пуля ударила в дверь позади Чиуна, но того там уже не было. Каким-то образом китаеза оказался тремя футами левей. И мерещится это стрелку, или старик и впрямь уже стоит к нему ближе?Он опять выстрелил — Чиун снова таинственным образом очутился совсем в другом месте, не сделав при этом ни единого видимого телодвижения. Это было похоже на волшебство: с физиономией мрачной и решительной старый китаец будто перелетал по комнате.Теперь их разделяло футов двенадцать, не больше, и стрелок веером выпустил четыре пули. Однажды ведь он уже достал старика рикошетом. Какого черта это не удается ему сейчас?Грохот и вспышки собственных выстрелов заставили стрелка моргнуть, и крошечной микросекунды, ушедшей на взмах ресниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66