— А я, сказать по правде, буду по вам всем скучать, — признался Римо.— Что ты имеешь в виду?— Что сейчас моя остановка. Я выхожу.— Разве ты не вернешься с нами?Она помолчала. Глухой рокот приближающихся вертолетов разнесся по пустыне.— Нет. А то замучают расспросами.— Куда же ты пойдешь? Вокруг один песок.— Я сумею выбраться.— Но почему?!— Надо! Я хотел попрощаться с тобой. И попросить об одном одолжении.— Каком?— Никому не называй моего имени. Только ты одна его знаешь, и если кто-нибудь заговорит обо мне, скажи, что я ушел и заблудился.— Ты уверен, что хочешь именно этого?— Да.Лорна обняла его.— Я не стану мучить тебя расспросами, — сказала она. — Но, пожалуйста, побереги себя.— Договорились. А ты побереги нашу девчушку.Римо прижал ее к себе, отстранил, повернулся и ушел в ночь как раз в тот момент, когда в миле от них засветились прожектора вертолетов.Римо бежал, пока не убедился, что его уже не увидят, затем снизил темп и шагом направился на север. Через несколько миль он взобрался на огрызок скалы и посмотрел назад. Чуть поодаль от сгоревшего лайнера на песке стояли два огромных вертолета. Он увидел, что людям помогают погрузиться, удовлетворенно кивнул и снова тронулся в путь.Справа, окрашивая барханы в розовый цвет, поднялось солнце. К полудню, взобравшись выше, оно выбелило песок. Ближе к вечеру пустыня стала каменистей. А Римо все шел и шел, погруженный в свои мысли. Странным образом он уже скучал по собратьям-авиапассажирам. Сирота, он никогда не имел семьи; здесь же люди смотрели на него снизу вверх, как на старшего брата. Они нуждались в нем, надеялись на него. Это было непривычное, но приятное ощущение, и он снова пожалел себя за то, сколько он всего пропустил в своей жизни и еще пропустит.Городской черты он достиг сразу после заката и в местной пивнушке нашел телефон. Как бы мал городок ни был, пивнушка всегда найдется, подумал он.Может, это и есть ядро любого поселения: сначала кто-то строит пивную, она обрастает домами и улицами — и получается город?Он набрал номер Чиуна в Нью-Йорке. Трубку никто не брал. Тогда он набрал специальный код. Сигнал пошел на номер в Ист-Молайн, Иллинойс, потом в Айолу, Висконсин, и наконец потревожил телефон на рабочем столе доктора Харолда У. Смита.— Да? — услышал Римо кислый голос босса.— Смитти, это я, — сказал Римо. — Я вернулся.Молчание.— Смитти! Что случилось?— Римо? — медленно проговорил Смит. — Чиун с вами?— Нет. Я только что ему звонил, но никто не ответил. Я думал, вы знаете, где он.— Римо, я очень рад вас слышать.— Тогда почему у вас такой голос, словно вы говорите не со мной, а со своей покойной бабушкой?— Вы все еще в Детройте?Римо так посмотрел на трубку в своей руке, будто личная ответственность за вздор, который она издает, лежала лично на ней.— В каком Детройте? О чем вы? Я в Юте.— Когда вы прибыли в Юту, Римо?— Вчера, когда мой чертов самолет разбился в пустыне А что это за подозрительный тон, Смитти? Я вам не Джек Потрошитель!В санатории «Фолкрофт» Смит набрал на клавиатуре своего терминала одно слово: ПЕЛЕНГ.Зеленые буковки замерцали, и на экране появился номер телефона. Смит сразу понял, что звонок из Юты. Компьютер сообщил ему также, что Римо говорит из автомата.— Эй, Смитти. Вы меня еще слышите?— Да, Римо, слышу. Что вы сказали о крушении самолета?— Самолет, которым я летел, упал в пустыне милях и восьмидесяти отсюда.— Номер рейса?— Да какая разница! Послушайте, я спас целый самолет с людьми! И сам выбрался живым. Почему вы так со мной разговариваете?На компьютере Смита, по его команде, появились данные о вчерашнем исчезновении самолета, следовавшего рейсом «Лос-Анджелес — Солт-Лейксити».— Вы летели из Лос-Анджелеса?— Ну конечно. Я прикончил того парня, как вы велели, и выбрался оттуда ближайшим рейсом.— И в Детройте вы не были?— Что бы я, интересно, делал в Детройте? Машина у меня японская.— Римо, я думаю, лучше всего будет, если вы направитесь сюда, в «Фолкрофт».— У вас такой голос, словно там вы засадите меня в клетку.— Я должен внести в картотеку данные о вашем отсутствии.— Внесите следующее. Я был в пустыне. Там было жарко. Все, кто остался жив, — живы. Я посадил самолет в песок. Все. Конец передачи.— Римо, пожалуйста, не нервничайте. Я просто хочу поговорить с вами.— Где Чиун? Вот о чем следует говорить.— Он уехал, — сказал Смит.— Что, назад в Синанджу?— Нет.— Так где же он, Смитти, а?— У него поручение.— Поручение? У Чиуна? Чиун не примет поручений даже от иранского шаха, если тот снова придет к власти. Может, он на задании?Смит замялся.— Можно выразиться и так.— Где он?— Этого я и в самом деле не могу вам сказать. А сейчас, если вы...— Смитти, — перебил его Римо. — Я сейчас вешаю трубку. Но прежде чем я это сделаю, я хочу, чтобы вы очень внимательно меня выслушали.— Да? — сказал Смит, прижав трубку к уху.И Римо в Юте с такой силой врезал ладонью по микрофону, что трубка разлетелась на куски. Глава 8 Черная машина подъехала так бесшумно, что он не слышал ее приближения.Тонированное стекло со стороны водителя сдвинулось, образовав щелочку, в которую водителя было не разглядеть.Стрелок со шрамом на правой скуле, выйдя из своей машины, подошел к прибывшей. Все стекла в ней, даже ветровое, были такими темными, что в тусклом свете подземного гаража на канадской стороне Детройт-ривер он видел на месте водителя только темную тень.— Уильямс? — спросил невидимый водитель.— Зовите меня Римо, — поправил стрелок. — Славная у вас машинка.Никогда такой не видел.— Еще бы. Это тот самый большой сюрприз Лаваллета, «дайнакар». Я выкрал ее.В оконной щели появился конверт.— Возьмите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66