— Именно тем способом, который описан на камне, — с улыбкой ответила Ким. — Тем же манером мы заполучим и старого корейца. — Она смолкла и в упор посмотрела на Реджи, который заерзал в седле. — Этот путь все время находился у вас перед глазами, — продолжала Ким. — Вам только надо было его разглядеть. Видите ли, этот старик кореец, Чиун как раз и есть единственная слабость Римо. А Чиун хранит верность только Римо. Их всего двое в своем роде. И это — те самые сливы, о которых поведал камень.— Но как мы их убьем? — снова спросил Реджи.— Старик — вот наша первая слива, — начала Ким. — А единственный способ убить первую сливу... — она заколебалась было, но улыбнулась. — ... сделать это с помощью второй сливы.— А как мы убьем вторую сливу? — спросил Реджи.— С помощью первой, — мягко ответила Ким. Глава четырнадцатая — Чиун, за дверью что-то есть, — сказал Римо.— Разумеется, есть. Всю ночь я слышал, как толпы людей швыряли разные предметы в нашу входную дверь. Я ни на секунду не сомкнул глаз, — заворчал в ответ Чиун.— Это всего лишь конверт, — сказал Римо.Он перевернул светло-желтый бумажный прямоугольник и увидел, что на нем четким округлым почерком со множеством завитушек и росчерков были выписаны их с Чиуном имена.От записки, вложенной внутрь, исходил томительно знакомый запах духов. Дорогой Римо! Прошу простить меня за вчерашнее исчезновение. Но течение в конце концов вынесло меня вместе с доской к берегу, и мне хотелось как можно скорее вернуть доску, пока мне не начислили штрафа за просроченное время. А кроме того, зная, какой ты великолепный пловец, я не сомневалась, что у тебя все будет в порядке. Но все же я мучаюсь угрызениями совести за то, что ушла, не сказав ни слова, а потому, дабы загладить вину, хотела бы пригласить тебя на вечеринку. Это будет нечто вроде семейного праздника, который устраивают мои родственники. Он начнется сегодня в два часа в поместье Воберна на северной оконечности острова. Пожалуйста, приведи с собой и Чиуна. Я уже столько о вас всем рассказывала, и моя семья очень хотела бы встретиться с вами. Готовится особый сюрприз. С любовью, твоя Ким. Чиун вылез из спальни и увидел, как Римо, стоя в открытых дверях, читает записку.— Ты уже кончил читать мою почту? — поинтересовался Чиун.— А почему ты думаешь, что это для тебя?— А кому придет в голову что-то написать тебе? — удивился Чиун.Он выхватил записку из рук Римо и медленно прочел ее.— Это от Ким, — пояснил Римо. — Приглашение на вечеринку.— Я и сам могу это понять. Я помню, ты однажды уже брал меня на вечеринку, какие-то люди пытались там заставить меня есть всякие мерзкие вещи, сваленные на крекерах, и покупать пластмассовые миски с крышками. Как по-твоему, сегодняшняя вечеринка тоже будет похожа на ту?— Не думаю, — ответил Римо.— Подожди-ка. Погоди. Она пишет, что готовится особый сюрприз, — сказал Чиун.— Точно.— Что это значит? — спросил Чиун.— Не знаю. А если в знал, это уже был бы не сюрприз, — ответил Римо.— Это Барбара Стрейзанд! — решил Чиун. — Я знаю. Эта девица Ким почувствовала себя виноватой, потому что отвлекала тебя от тренировок, а теперь, чтобы как-то загладить свою вину, она вознамерилась познакомить меня с Барбарой Стрейзанд.— Я не думаю, что каждая вечеринка, на которую ты соизволишь прийти, будет преподносить тебе подарок в виде Барбары Стрейзанд, — усомнился Римо.— Мы пойдем туда, — решительно сказал Чиун. — Я надену мои новые одежды. Хочешь, я дам тебе что-то из моих старых нарядов?— Нет, благодарю.— Тогда что же ты собираешься надеть?— Черную майку и штаны, — ответил Римо. — Не очень строго, но сдержанно. Идеальный костюм на любой случай.— У тебя нет воображения, — осудил Чиун.— Нет, есть, — возразил Римо. — Сегодня, например, я подумываю о том, чтобы надеть носки.— Я уверен, это произведет на всех неизгладимое впечатление, — ответил Чиун.— Для Барбары Стрейзанд ничто не может быть слишком хорошо, — воодушевился Римо. * * * Они отправились было на вечеринку, но не успели пройти по берегу и нескольких ярдов, как в их домике зазвонил телефон.— Я возьму, — сказал Римо, возвращаясь к входной двери.— Возьмешь что?— Трубку, — ответил Римо.— Только не бери ее с собой, — попросил Чиун. — Терпеть не могу этих вещей. Звонил Смит.— Я получил ее, — сообщил он Римо. — У меня есть теперь вся надпись.— О чем же там речь?— Первая ее половина похожа на список оружия. Там говорится о применении копий, огня, моря, и наконец идет совет воспользоваться временем. Надпись повествует о каком-то необычном убийце. Вам это что-то говорит?— Нет, но может, Чиун знает. Что-нибудь еще?— Остальная часть, там, где не хватало середины, помните?— Да? — откликнулся Римо.— Пропущенное слово это “разделены”.— “Разделены”? — переспросил Римо.— Да, совершенно верно. Разделены. Сломаны. Надпись гласит: “Две сливы, разделенные, сокрушены”.В голосе Смита звучала гордость.— Тогда что же сие означает? — спросил Римо. — Это напоминает жалобу домохозяйки владельцу фруктовой лавки. “Две сливы, разделенные, сокрушены”. Кого заботят раздавленные сливы?— Я не знаю, кого, — ответил Смит. — Я только думал, что вы это знаете.— Благодарю вас, Смитти. Я все передам Чиуну. * * * Когда он рассказал Чиуну о сообщении Смита, старый кореец, казалось, очень заинтересовался списком оружия.— Ты говоришь, что последним там стояло время? — переспросил Чиун.— Так сказал Смитти. А что это за оружие — время? — поинтересовался Римо.— Самое опасное из всех.— Это как?— Если кто-то сможет прождать достаточно долго, его враг решит, будто все забыто, и ослабит свою защиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53