Он бросил микрофон на дощатый настил помоста. Гром удара прокатился по стадиону.— Я уезжаю домой! — орал Дор. — Я возвращаюсь в Патну! — Он топнул ногой, как обиженный ребенок. — Вы слышите? Я уезжаю.— Ну и уезжай, толстозадый! — донеслось из публики.— Катись, толстозадый! Кому ты нужен?Стадион превратился в одну большую улюлюкающую чашу, когда Римо подошел к Чиуну и Джоулин.В этот самый момент Элтон Сноуи, осторожно пробиравшийся через поле со своей самодельной бомбой под жареной курицей, обошел вокруг помоста и оказался лицом к лицу с дочерью.— Джоулин! — воскликнул он.Джоулин подняла глаза и завизжала от радости:— Папа!Сноуи подбежал к ней, и она повисла у него на шее. Сноуи хотел обнять дочь, но мешала курица с бомбой.— Эй, друг, подержи-ка! — обратился он к Римо и сунул ему пакет.Римо пожал плечами, принял пакет, затем открыл чемоданчик Лэрриби, засунул пакет внутрь и защелкнул замки.— Как я по тебе скучал! — воскликнул Сноуи.— Я тоже, папа — Джоулин чуть-чуть отстранилась. — Папа, я хочу, чтобы ты познакомился с моим любимым человеком.Слоуи посмотрел через ее плечо на Римо. Тот помотал головой категорически отрицательно. Джоулин повернулась и махнула рукой на Чиуна.— Вот мой подлинный владыка, — сказала она. — И я люблю его.— Джоулин, милая, — сказал ей отец. — Я люблю тебя. И ты это знаешь...Она кивнула.Он поднял кулак и нанес ей короткий удар в челюсть.Девушка обмякла и повисла у него на руках.— ...но ты не выйдешь замуж за косоглазого!Он поднял ее на руки и пошел к выходу со стадиона.— Что это значит? — спросил Чиун Римо.— Это расизм, Чиун, — объяснил Римо.— Расизм? Я думал, расизм имеет отношение к бейсболу.— Нет. Он просто не хочет, чтобы его дочь вышла замуж за корейца.— Но как вы, белые, сможете улучшить свою породу, если не будете заключать браки с желтыми? — удивился Чиун.— Черт его знает, — завершил дискуссию Римо, и они с Чиуном пошли туда, куда потопал Шрила Дор.Но когда они подошли к пандусу, Римо увидел, что Лэрриби по-прежнему стоит возле помоста, испуганный и потерянный.— Я тебя догоню, — сказал Римо Чиуну и вернулся к Лэрриби.— Хорошо спел, — похвалил его Римо.Лэрриби был так испуган, что смог только кивнуть в ответ.— Вот твой чемоданчик. Думаю, тебе пора домой, — сказал Римо.Лэрриби опять кивнул, но не двинулся с места. Казалось, его парализовало, или он врос в землю.— О черт! — вздохнул Римо. — Пошли.Он схватил Лэрриби за руку и потащил его к выходу, быстро и ловко продираясь сквозь толпу возмущенных сердитых людей, как муравьи, сновавших по полю стадиона.Усадив Лэрриби в машину и отправив его в аэропорт, Римо снова проскользнул через толпу — теперь уже в обратную сторону — и направился в апартаменты Шрилы.Если не считать трупов Долтона и Харроу, первая из двух комнат оказалась пустой. Дверь во вторую была закрыта, но как только Римо подошел к ней, она распахнулась. В проеме стоял Чиун.— Римо, — объявил он. — Я отправляюсь в Синанджу.— Я уже сказал тебе: как только мы покончим с делами, я снова попытаюсь устроить эту поездку.Он прошел в комнату, но Чиун остановил его:— Нет, ты не понял. Я еду прямо сейчас.Римо посмотрел на него, потом на Шрилу Дора, сидящего за столом, потом снова на Чиуна. Чиун сказал:— Я поступил к нему на службу.Римо был ошарашен. Какое-то время он ничего не мог сказать, потом выдавил из себя:— Ах, вот как!— Да, вот так, — ответил Чиун. — Я буду по спутнику получать свои чудесные телевизионные драмы. Он обещал. И я смогу часто ездить в Синанджу. Римо, у тебя не было возможности должным образом понять, какие замечательные люди живут в Индии, и увидеть, как прекрасна индийская природа.Он выжидательно посмотрел на Римо.Римо глянул ему в глаза и холодно произнес:— Если ты едешь с ним, ты едешь без меня.— Да будет так, — резюмировал Чиун.Римо повернулся и пошел прочь.— Куда ты? — спросил Чиун.— Пойду напьюсь. Глава 17 Римо разучился пить.Шесть барменов в Сан-Франциско могли бы под присягой засвидетельствовать это В первом баре он заказал виски, и когда бармен принес ему стакан, Римо поднес его ко рту и уже был готов влить в себя содержимое, но в нос ему ударил запах, и Римо не смог себя заставить даже сделать глоток. Он расплатился и ушел и в соседнем баре заказал пиво, а когда пиво подали, он поднес его к губам, но опять, не в силах преодолеть отвращение, расплатился и ушел, оставив пиво нетронутым.Он сделал еще четыре попытки, но законы Синанджу слишком крепко въелись в него, чтобы их можно было легко и небрежно нарушить. И кроме того, над каждым стаканом ему слышался менторский голос Чиуна:— Алкоголь используется для консервирования того, что уже мертво. Или людей, которые хотят умереть.Или:— Пиво делают из такого зерна, которое могут переварить только коровы, но даже и им нужно два желудка, чтобы с этим справиться.Итак, вместо того чтобы напиться, Римо брел по ночным улицам злой и мрачный, очень надеясь, что кто-нибудь, желательно целая армейская рота, попытается задеть его, и тогда у него появится шанс дать выход своему гневу.Но никто к нему не пристал. Римо впустую пробродил всю ночь и лишь под утро вернулся в свой номер, выходивший окнами на стадион для гольфа в парке «Золотые Ворота».Он осмотрелся по сторонам, надеясь увидеть выходящего из спальни Чиуна, но номер был пуст, и даже эхо молчало.Потом зазвонил телефон.Римо поднес трубку к уху еще до того, как отзвенел первый звонок.— Хорошо сработано, Римо, — сказал Смит.— А, это вы.— Да. Похоже, мы полностью контролируем ситуацию.— Что ж, я рад. Очень рад за вас, сказал Римо. — Вы даже не представляете себе, как я рад.— Только вот что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52