— У меня нет времени для таких пустяков, — отмахнулся Василий.К счастью, Анна по-прежнему видела перед собой Рабиновича, а не кого-то другого. Значит, пока он ее не загипнотизировал.— Россия капитулирует перед вами. Вы одержали победу. Мы приносим вам извинения за генерала Матесева и снайпера. Россия гарантирует полную безопасность вашей семье и всем вашим близким. Если захотите, вы можете вернуться на родину. Россия примет вас с распростертыми объятиями.Анна говорила по-русски, давая Василию понять, что перед ним действительно его соотечественница.— Это потому, что я разгромил вас в пух и прах?— Разумеется, — сказала Анна, надеясь, что Рабинович не умеет читать мысли на расстоянии.Одно дело, что думает она, и совсем другое — как на это смотрит российское военное руководство.— Теперь меня все это нисколько не волнует. Теперь вы и пальцем меня не тронете. Мне никто не страшен, — заявил Рабинович. — Если бы я захотел, вы как миленькие выпустили бы ко мне моих родителей, и знаете почему?— Нет, — ответила Анна.— Потому что все это уже пройденный этап.— Я не совсем понимаю.— Мне не нужна армия. В моем распоряжении есть кое-что получше армии. Благодаря этому я и разгромил вас.— Да, Василий, вы нас разгромили, — согласилась Анна.Неужели все мужчины таковы? Неужели им так необходимо бахвалиться своими победами? Теперь понятно, почему они так любят парады.— Я больше вас не боюсь. Так и передайте своему Политбюро.— С удовольствием.— И еще передайте, что я плевать на них хотел. Как противники они меня больше не интересуют.— Рада это слышать, Василий.— Они меня совершенно не интересуют, и знаете почему? Потому что в скором времени мне будет принадлежать огромная страна.— Я рада за вас, Василий.— Сейчас Харолд как раз работает над этим вопросом. А ну-ка, Харолд, кто из мужчин в возрасте до двадцати пяти лет зарабатывает свыше двух миллионов долларов в год? Мне нужны их фамилии и подробные характеристики.Сидящий за компьютером человек нажал на соответствующие кнопки, и на экране появилось изображение людей, преимущественно черных, в баскетбольной форме.— А теперь я хочу взглянуть на сотрудников государственного департамента, которые в свое время наломали немало дров.На экране появился список фамилий и портреты — на сей раз представителей белой расы.— Так, а теперь изобразите мне списочек биржевых маклеров, нарушающих правила Комиссии по ценным бумагам и валютным операциям.На экране, сменяя друг друга, замелькали фамилии и лица.— Мисс Эшфорд, на это уйдет целый день, — взмолился человек с усталым желтоватым лицом.— Ну ладно. Пожалуй, хватит. Так что, дорогуша, ступайте и скажите своим друзьям, что очень скоро я стану во главе очень крупного государства. Если у них будут ко мне какие-то выгодные предложения, я готов их рассмотреть. Но пусть имеют в виду: я как-никак выходец из России и прекрасно знаю, что их слово выеденного яйца не стоит.— Понятно.— Единственное, что мне нужно, это чтобы меня оставили в покое. А теперь пришлите ко мне Римо.— Хорошо, я позову его.— Это единственный друг, которого я обрел в Америке. Парень что надо.— Вы правы, Великий Ван.— В нем, безусловно, немало хорошего, мисс Эшфорд, — вставил человек, сидящий за компьютером.До Анны наконец дошло, что это и есть Смит.— Да, он замечательный парень. Я приведу его к вам, — сказала Анна и направилась к двери.— А попка у вас подходящая! — бросил ей вслед Рабинович.— Спасибо, — откликнулась Анна, изо всех сил стараясь не выдать голосом своей неприязни.Интересно, отпуская подобную фразу, хоть один мужчина задумался над ее смыслом? Что значит «подходящая попка»? Подходящая для чего? Для сидения? Или для того, чтобы трахаться? Но в постели это место едва ли самое главное. Видимо, имеется в виду привлекательность этих мягких округлостей. Как будто женщина — это игрушка, неодушевленный предмет.Для дальнейшего возмущения у Анны не было времени. Ей следовало как можно скорее бежать отсюда без оглядки.— Я провожу ее, Великий Ван, — сказал Чиун.— Не беспокойтесь, я прекрасно найду дорогу сама. Вы и глазом не успеете моргнуть, как я вернусь вместе с Римо.— Все же проводи ее, Чиун, — распорядился Рабинович. — Ее могут пристрелить, потому что она русская.— Поразительное дело, но про вас говорят то же самое, Великий Ван.— И про вас тоже, мисс Эшфорд, — добавил тот, кто, по всей видимости, был Смитом.— Не волнуйтесь, все будет в порядке, — скрепя сердце проговорила Анна.Она вышла из штаба на солнцепек, надеясь, что Чиун не последует за ней. Ей было необходимо поскорее добраться до Римо. Только он мог спасти цивилизацию от гибели. Если же Чиуну удастся ее опередить, Римо превратится в очередного подручного Рабиновича.Анна с трудом удерживалась, чтобы не перейти на бег. Она прекрасно понимала, что должна напустить на себя важный вид — иначе ее задержит военный патруль и она снова будет отконвоирована к грузовику.Спускаясь с холма, она чуть не вывихнула ногу, наступив на камень. Откуда-то слева доносились звуки винтовочных выстрелов. Американцы очищали территорию от противника. Встретившиеся ей военные говорили о том, что сорниканские руководители сбежали из страны вместе со своими очками от Гуччи, чемоданами от Луи Виттона и башмаками от не менее известных дизайнеров.Анна не оглядывалась. Она знала: Чиун двигается настолько стремительно и бесшумно, что она все равно его не увидит.Какой-то солдат протянул ей руку, чтобы помочь спуститься со скалы. Где же Римо? Неужели он все-таки попытался проникнуть в штаб и убить Рабиновича? Если это так, то он последний идиот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81