Распускать руки на глазах у посторонних неприлично. Когда-то в своих записках Чиун охарактеризовал Америку как страну растленных нравов, жители которой целуются с незнакомцами вместо того, чтобы просто поздороваться. Итальянцы — те вообще распущенный народ. Вот Саудовская Аравия Чиуну нравилась, если не считать, что там чересчур мягкая система наказаний.Преступникам там всего лишь отрубали руку. Чиун никак не мог понять, при чем тут рука, ведь любое действие совершается не столько руками, сколько головой. Во всяком случае, с Чиуном дело обстояло именно так, и он был уверен, что со всеми остальными — тоже.Чиун видел, как эта наглая блондинка с бесстыдной улыбкой на смазливом лице касается руки Римо, а он делает вид, словно ничего не замечает. Будто так и надо. Вот они, белые гены! А ведь Римо предстоит во второй раз явиться пред Великим Ваном.— Я не позволю тебе в таком виде предстать перед Великим Ваном, — заявил Чиун.— Скажи, папочка, — спросил Римо, даже не подумав высвободить руку, — может ли один человек находиться одновременно в двух разных местах?Чиун не ответил, только многозначительно посмотрел на сцепленные пальцы влюбленной парочки. Наконец он произнес:— Ты нарочно позволяешь этой бесстыднице держать тебя за руку, чтобы позлить меня.Анна расцепила пальцы, высвободив руку Римо.— Будем надеяться, что от этого ваш ученик не забеременеет, — сказала она с ехидной улыбкой.— Я никогда не слыхал ничего подобного, — ответил Чиун на вопрос Римо. — Да и зачем кому-либо находиться сразу в двух разных местах? Одного места вполне достаточно. Более чем достаточно.— Странно, что Великий Ван не научил нас этому фокусу. Ведь, находясь с тобой, он одновременно находился и со мной.— Значит, тот, кого ты видел, не был Великим Ваном, — сказал Чиун. — Какая жалость!— Я ткнул его в живот и почувствовал неземной холод. Это был холод Вселенной. Может быть, ты таким же образом испытаешь своего Великого Вана?— Это не «мой» Великий Ван. Это просто Великий Ван, — осадил Чиун ученика.— Ясно, — молвил Римо.Но он почувствовал, что Чиун немного растерялся. Пожилой кореец согласился проводить их к Рабиновичу, лучшему другу Вана, при условии, что «белая блудница» будет вести себя пристойно.— Вы — настоящий мужчина, Чиун, — сказала Анна. — Мужчина до мозга костей.— Благодарю вас, — ответил Чиун.— Я знала, что вы ответите именно так.Около штаба Железного Генерала толпились русские пленные, которых распихивали по грузовикам. У них был испуганный вид, и Анна заверила своих соотечественников, что их не станут расстреливать. Она негодовала на идиотов, направивших их сюда без всякой на то необходимости.Ну ничего, она сумеет укротить этого безумца, пока он не зашел слишком далеко! Хватит с него и этой блестящей победы!— Римо, я передумала, — сказала Анна.— Она легкомысленна, как все женщины, — фыркнул Чиун. — Держи ухо востро, Римо. От таких, как она, ничего хорошего не дождешься.— Настоящий мужчина не станет менять своих планов, даже если откроются новые факты, не так ли? — спросила Анна, одарив Чиуна улыбкой.— Настоящий мужчина знает все факты заранее, — парировал Чиун. — Где ты ее нашел, Римо?— Мы встретились на борту самолета. Она совсем не так плоха, как тебе кажется.— Я намерена поговорить с Рабиновичем, — заявила Анна. — Я заверю его, что теперь ему некого опасаться. Если со мной что-то случится, Римо, постарайся вытащить меня отсюда. Если это не удастся, сразу же убей меня.— Как у вас все просто! — возмутился Чиун. — А кто заплатит ему за ваше убийство? Или, по-вашему, он должен работать бесплатно? Римо, ты только послушай, что она говорит!— Если ты выйдешь из игры, что делать мне? — спросил Римо.— Попытайся прикинуть, какие средства еще не испробованы. Но ничего не делай сгоряча. Сначала хорошенько все обдумай. К сожалению, я не знаю, к какому решению пришли наши умники в Москве. Такого сокрушительного поражения они не перенесут. Я-то надеялась, что Рабинович одержит более скромную победу и после этого успокоится.— Удачи тебе, — сказал Римо и поцеловал ее в губы.— Ты делаешь это, чтобы досадить мне, — проворчал Чиун.— Я делаю это, потому что она красива и отважна.— Так я тебе и поверил!— Я вообще не знаю, кому и чему ты веришь.— Я отдал тебе лучшие годы своей жизни, а ты ничего не знаешь. Я научил тебя мудрости, а ты бросаешь ее коту под хвост ради этой блудницы, с которой целуешься на виду у всех.Анна рассмеялась.— Вы так похожи! — сказала она.На вершине одного из холмов Рабинович проводил совещание со своими командирами. Анна направилась к нему, а Римо с Чиуном остались на месте и смотрели ей вслед. Чиун поинтересовался, какое впечатление произвело на Римо общение с Великим Ваном.— На меня, Римо, первая встреча с ним произвела намного более сильное впечатление, нежели вторая.— Он сказал, что у нас с тобой самый чистый удар из всех, которыми когда-либо владели Мастера Синанджу.— Он прямо так и сказал?— Да. Разве я тебе еще не говорил? Он отметил, что у нас совершенно одинаковая техника удара и что, глядя на меня, он вспоминает твой удар.— Я — хороший учитель.— Но не каждый умеет учиться, — заметил Римо.Он не стал упоминать о том, что Ван рассказал ему о погибшем сыне Чиуна.— И все же главное — это учитель.— Чтобы налить воду в стакан, его необходимо иметь, так же, как и воду. В противном случае вода попросту расплещется, — возразил Римо.— У кого это ты научился таким премудростям?— Как ты думаешь, с кем я больше всего общался на протяжении последних двадцати лет?— Мне это не нравится.— Мне это тоже не особенно нравилось.— Не нужно строить из себя мудреца, — одернул Чиун своего ученика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81