— Ни дать ни взять — генерал Паттон, — сказал о нем один из офицеров, который участвовал во второй мировой войне в составе Третьей армии генерала Паттона.— Да, настоящий Железный Генерал, — согласился другой.— Так и рвется в бой, совсем как старина Паттон. Черт побери, приятно, что в армии наконец появился такой человек!Однако в одном новоявленный «генерал Паттон» существенно отличался от своего предшественника. Тот умел поднять в атаку солдат. Этот был способен даже повару внушить желание убивать. Глава девятая Столь блистательное деяние заслуживало того, чтобы быть немедленно увековеченным в анналах Дома Синанджу. Харолд У. Смит, усталый и озабоченный более, чем когда-либо, не мог скрыть удивления при виде Чиуна, который, получив заверения, что его условия приняты, поспешил выскользнуть из гостиной, даже не удосужившись выяснить, в чем состоит задание.— Быстренько достань свитки! — скомандовал Чиун, указывая на зеленый сундук.Римо, словно не слыша, продолжал смотреть в окно. Он уже двадцать минут глядел на фонтан, лениво размышляя о том, что через некоторое время уставится в небо. Никаких иных планов на нынешний день у него не было.— Достань свитки, — повторил Чиун. — Сегодня — знаменательный день в истории Дома Синанджу. А стало быть, и в твоей жизни, сынок.— Сундук на кровати, — сказал Римо.— Ты тоже должен поставить свое имя. Я не намерен приписывать славу только себе. Если бы не ты с твоим блистательным чувством долга, я никогда не достиг бы подобных высот. Я уверен, что отныне ты будешь называть меня Великим Чиуном, точно так же, как последователи Вана называли его Великим Ваном.Видя, что Римо продолжает невозмутимо взирать на воды фонтана, Чиун открыл сундук и сам вытащил оттуда свиток и бутылочку черной туши, изготовленной из моллюсков, которые водятся у берегов Кореи. Свиток был сделан из особого пергамента, использовавшегося в Древнем Китае задолго до Танской и Миньской династий. Этот пергамент, изготовленный из кожи яка, не поддавался воздействию влаги, холода, жары и мог храниться веками.Чиун развернул свиток и поставил на нем пять крохотных звездочек.— Помнишь, в каком месте летописи Синанджу стоят такие же пять звездочек, Римо? — спросил Чиун.— Да. В том месте, где говорится о Великом Толстом Ване, — ответил Римо.Может быть, к ночи ему надоест смотреть на небо. Тогда он станет смотреть на свои руки. Его тело словно налилось свинцом, а кровь, казалось, лишь по инерции циркулирует по сосудам. Организм Римо не только вышел из-под его контроля, но, казалось, вовсе не желал функционировать.— В наших летописях сплошь и рядом встречаются две звездочки, иногда — три. Четыре звездочки можно увидеть лишь дважды. И только Великий Ван поставил против своего имени пять звездочек. Знаешь, почему?— Наверное, потому, что он изобрел технику правильного дыхания, — предположил Римо.— Он открыл всего лишь закон Вселенной! Ну иди же сюда, ты должен разделить со мной славу.— Папочка, моя подпись нужна тебе лишь для того, чтобы я не отнял у тебя эти звездочки после твоей смерти. Ты хочешь, чтобы таким образом я подтвердил, что ты достоин этих пяти звездочек, и тогда будущие поколения станут именовать тебя Великим Чиуном. Я же вижу тебя насквозь. И вот что я тебе скажу. Твои звездочки в полной безопасности, потому что я никогда не загляну в эти летописи. Я не намерен воспитать очередного Мастера Синанджу. Так что можешь поставить здесь хоть сто звездочек. Мне нет до этого дела. И никогда не было.— Ты все еще смотришь на небо? — поинтересовался Чиун.— Нет, я смотрю на воду. На небо я буду смотреть завтра. Или послезавтра. А потом, наверное, стану рассматривать свои ногти.— Что, плохо тебе, сынок? — усмехнулся Чиун. — Как сказал Ги-младший, человек не видит себя, особенно в процессе достижения величия. Со мной такое тоже бывало — меня мучили сомнения, мысли о том, что я чересчур эгоистичен, сосредоточен на себе, ребячлив. Смешно, не правда ли?Римо смотрел на потемневшие струи фонтана и пытался угадать, за что Чиун присвоил себе пять звездочек. За всю историю Дома Синанджу лишь три Мастера удостоили себя подобной чести. Да и то впоследствии заслуги двух из них были уценены соответственно до четырех и трех звездочек. Например, со временем обнаружилось, что знаменитый силовой удар, некогда считавшийся одним из основополагающих элементов Синанджу, является всего лишь производным от разработанной Великим Ваном техники дыхания. Поэтому у Мастера, придумавшего этот удар, отняли одну звездочку, хотя способ его нанесения до сих пор считается совершенно уникальным.С точки зрения Синанджу, удар является не следствием приложенной силы, а сам порождает силу. Рука Мастера свободно проходит сквозь стену, но не так, как у человека, овладевшего примитивной техникой каратэ, который разбивает кирпичи. Сила движет рукою Мастера и пробивает стену. Это — важнейший принцип науки Синанджу, и все же на первом месте стоит система дыхания, настраивающая Мастера на ритмы Вселенной.Не случайно, что новорожденный после того, как перерезают пуповину, первым делом начинает дышать. Потребность дышать пересиливает в младенце и чувство голода, и даже стремление согреться, если он оказался на морозе. Собственно говоря, жизнь — это и есть путь от первого вздоха до последнего.Вздох — это то, с чем человек приходит в мир, и то, с чем он уходит, — учил Чиун в те далекие времена, когда Римо еще считал, что в этой жизни есть чему учиться..."Да послужит сия запись, сделанная рукою Мастера Чиуна, первооткрывателя Америки, в присутствии своего преданного ученика Римо, к вящей славе Дома Синанджу, — писал между тем Чиун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81