И еще обещал устроить кровавую баню его врагам.Это был Чиун.— Как тебе удалось так быстро сюда добраться? — спросил Римо по-корейски.Пальцы Чиуна с длинными ногтями замерли посередине выразительного жеста. Смит сидел за большим, хорошо отполированным столом; его бесстрастное лицо было чисто выбрито. На нем был темный костюм-тройка, новый галстук и безупречная белая рубашка.Три часа ночи. У этого человека крупные неприятности, а он выглядит так, будто всего лишь решил сделать перерыв в работе, чтобы выпить чашечку кофе в офисе на Уолл-стрит. Наверное, в детстве он был единственным ребенком, научившимся проситься на горшок уже в первую неделю жизни. Римо не мог припомнить случая, чтобы складка на брюках Смита не была бы аккуратно отутюжена.— Неважно, как я сюда попал. Просто я должен спасти тебя от этого идиота-императора и оградить от его неприятностей, — так же по-корейски ответил Чиун.— А как же твои чемоданы?— Я гораздо больше вложил в тебя. Десять лет тяжелейшего труда — и хотя бы на грош отдачи за тот величайший дар, который я вручил тебе. Я не могу позволить тебе вот так просто уйти, унося мои капиталовложения.— Если мне будет позволено вмешаться, — перебил их Смит, — то должен буду заметить, что нам предстоит обсудить важные дела. А я не понимаю по-корейски.— На самом деле Римо тоже не все понимает, — по-английски заметил Чиун. — Нам просто надо обсудить некоторые вопросы, чтобы выработать план действий, как лучше вам служить.— Спасибо, — поблагодарил Смит. — Римо, боюсь, у меня для вас неприятные новости. Мы не просто в беде. К сожалению, мне придется...— Приостановить деятельность по многим направлениям, — договорил за него Римо.— Дай ему закончить, — прорычал Чиун.— Приостановить деятельность по многим направлениям, — сказал Смит.— Вот видишь, — обратился Чиун к Римо. — Теперь ты все знаешь.— Мы фактически бездействуем, — продолжал Смит. — Конечно, мы прекрасно могли бы пережить это никчемное расследование деятельности ЦРУ и ФБР, к которым мы подключили наши компьютеры, о чем они даже не догадывались. Но после этого злодейского убийства конгрессмена следователи принялись всюду совать свой нос и случайно наткнулись на несколько наших линий. Тогда я позвонил вам — в открытую, рассчитывая, что вы не станете прибегать к специальным телефонным номерам.— А я прибегнул.— Слава Богу, что вы не попались.— А я и попался.— Убили кого-нибудь?— Естественно, — вмешался Чиун.— Нет, — сказал Римо.— Отлично, — произнес Смит.— Чего ж хорошего, — заметил Чиун. — Он безобиден, как монах. Но мы ждем лишь вашего слова, чтобы утопить в крови ваших врагов.— Боюсь, что обычное физическое устранение кого бы то ни было здесь не поможет. По крайней мере, это не ослабит давления на нас. Вы должны выяснить, кто или что убило этого конгрессмена, а потом рассказать правду миру. Заставить его — или их признаться. Или сделать так, чтобы они были осуждены. Только это способно отвлечь внимание от нашей организации.— У вас есть какие-либо версии?— Нет, — ответил Смит. — У конгрессмена вырвали сердце. И следователям так и не удалось его найти.— Просто взяли и вырвали сердце? Рукой?— Не совсем так, насколько мы можем судить. Похоже, убийца пользовался каким-то примитивным ножом.— А сердца и след простыл?— Как сквозь землю провалилось.— Похоже на ссору любовников, — заметил Римо.— У этого человека не было связи на стороне. Он был женат, — скачал Смит, подумав о своей семейной жизни, которая длилась вот уже тридцать лет. — Нормальный, счастливый брак, который все длится и длится.— Словно все капает и капает вода, — добавил Чиун.— Да, что-то в этом роде, — согласился Смит.— В моей жизни когда-то тоже было такое, — сказал Чиун. — Но однажды она поскользнулась на камнях в бухте с сильным течением и утонула. Так что, как видите, если иметь терпение, все всегда кончается хорошо.— Так или иначе, — продолжал Смит, — конгрессмен чист. У него были лишь политические противники. Считалось, что у него надежная охрана. Человек, приставленный к нему министерством юстиции после начала расследования, дежурил за дверью его кабинета всю ночь. Подозрение закралось к нему в пять часов утра, и когда он вошел в кабинет, то увидел конгрессмена, распростертого на столе. Рубашка был расстегнута, и сердце вынуто из груди. Все артерии и вены были разорваны. Вытекло невероятное количество крови.— Дилетанты, — презрительно бросил Чиун. — Большое количество крови — первый признак.— Так что вам надо быть крайне осторожными, — сказал Смит. — ФБР и ЦРУ не меньше нашего хотят найти убийцу. Проблема лишь в том, что они думают на нас, некую секретную организацию, о которой им ничего не известно. Если они заподозрят, что вы работаете на нашу организацию, то могут вас арестовать.— Я буду осторожен, — сказал Римо.— Хочу закрыть на некоторое время санаторий. Из компьютеров уже стерли всю информацию, большинство сотрудников уволены. Через несколько дней от нас не останется и следа. А дальше — дело за вами.— Хорошо, — подытожил Римо.— И даже больше, чем хорошо, — поддержал Чиун. — Мы выясним, в чем дело, и устраним нависшую над вами угрозу.— Только не надо устранять, — попросил Смит, прочистив горло. — Выясните, в чем дело, и сделайте так, чтобы преступники были публично разоблачены. И постарайтесь обойтись без убийств.— Конечно-конечно, — поспешил заверить его Чиун. — Ваша мудрость превосходит скромные способности обыкновенного наемного убийцы. Вы истинный император, самый великий на земле.Когда они вышли из здания и оказались на улице, где все еще царила прохладная ночь и с Лонг-Айлендского пролива долетал соленый ветерок, Чиун сказал Римо по-корейски:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42