Я не могу жить с этим ощущением.
— Римо, вспомните все, во что вы верили. Не бросайте вашу страну в такой момент.
— Извините, Смитти. Я кое-чему научился, когда потерял память. Моя страна бросила меня. Она больше не стоит того, чтобы ее защищать. Прощайте, дорогой. Было забавно с вами работать. Но теперь все кончено.
Смит услышал какой-то щелчок — переговорное устройство отключилось. Очевидно, Римо его сломал.
На Харбор-Айленде Римо швырнул остатки переговорного устройства в Атлантический океан, а патрульные суда тем временем брали курс прочь от острова и самолеты ВМС садились на палубу авианосца, тоже готового к отплытию.
— Мы победили! — ликовала Беатрис. — Мы всех разгромили.
— Вы и в самом деле отрицательная сила вселенского противодействия? — спросил Рубин у темноглазого мужчины, причинившего ему столько хлопот.
— Это верно, — ответил за Римо Чиун. — Я многие годы упорно трудился, чтобы искоренить в нем отрицательные начала, но только вам удалось верно определить их.
— Я так и знал, — сказал Рубин. — Вы — отрицательная сила, преследующая мою положительную силу.
— Я хочу, чтобы сейчас он попреследовал меня, — заявила Беатрис.
— Подождите, — сказал Чиун. — Если мне предстоит служить вам как следует, то я должен признаться, что ваши слуги недостойны столь милостивой и восхитительной королевы.
— Это была идея Рубина — провозгласить меня королевой. Пресса на это клюнула. А мне тоже в общем-то понравилось.
— Вы — королева, — пропел Чиун. — Увы! — я столь долгие годы работал на этих сумасшедших. И только вы одна показали мне, что значит — настоящая королева. Вы верите в месть и цените ее, как я вижу.
— Не месть, — возразил Рубин. — Справедливость.
— Это лучшая разновидность мести, — заметил Чиун. — Позвольте мне узнать, кто ваши враги, чтобы бросить их к вашим ногам и чтобы они ползали на коленях и молили вас о пощаде.
— В нем что-то есть, — заметила Беатрис.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Рубин. — Слишком уж долго они сдавались.
— Мы не сдались, — возразил Чиун. — Когда человек перестает служить дуракам и переходит на службу к тем, кто понимает, как устроена Вселенная, это не значит, что он сдается. Мы ведь могли вас убить, но тогда мы остались бы без монарха, а что такое ассасин без, монарха!
— Может быть, вы мне просто зубы заговариваете, чтобы я отказался от мысли погубить западную цивилизацию? — сказал Рубин.
— Я никогда не был о ней высокого мнения, — ответил Чиун.
Рубин судорожно вдохнул воздух и принял очередную таблетку успокоительного. День сегодня выдался на редкость долгий и трудный.
— Как вы делаете то, что вы делаете? — спросил Рубин.
— Как вы все это проделываете? — спросила и Беатрис.
— Ваши Величества, — снова запел Чиун. — Ваш путь не должен быть ни беспокойным, ни трудным.
— Меня сейчас вырвет, — сказал Римо по-корейски.
— Заткнись, — ответил ему Чиун на этом же языке.
— Ты мои, юноша, — заявила Беатрис, пытаясь схватить Римо за локоть.
Локоть все время увертывался от ее пальцев.
— Скажите ему, чтобы не дергался, — сказала Беатрис. — Я королева и имею право иметь любого в своем королевстве.
— Вот они — твои высокие стандарты искусства ассасина, папочка. Знаешь, как называются такие услуги? — спросил Римо по-корейски.
Чиун ответил тоже по-корейски:
— Ей на самом деле наплевать на твое тело. Все, что ее интересует, это ее собственное тело. Удовлетвори ее.
— Мне противно даже прикасаться к ней.
— А от тебя ничего больше и не требуется — только прикоснуться.
— Ну, так сделай это сам, — сказал Римо. — Я твой сын. К такому занятию ты готовил своего сына?
— О, ядовитая змея, как смеешь ты валить всю вину на старших, как можешь ты упрекать в нарушении моральных норм того, кто дал тебе все, что ты знаешь и умеешь, кто спасал тебя от смерти бессчетное количество раз, — заявил Чиун и отказался обсуждать с Римо хоть что-нибудь ещё.
Мальчику предстоит еще многому научиться.
— О всемилостивая королева, позвольте мне пробудить в вашем теле те чудеса, которые в нем таятся, — обратился Чиун к Беатрис.
— Благодарю вас, — облегченно вздохнул Рубин, понявший, что на сегодняшний день он с крючка сорвался.
Но к его удивлению, старик-азиат не стал никуда уходить с крыши командного пункта, а просто легонько потер Беатрис запястья. Как мог заметить Рубин, у Беатрис был сильнейший в ее жизни оргазм.
— Семь. Семь. Восемь. Девять. Десять, десять, десять, о-о-о-о-о, десять! — визжала Беатрис. — Десять, десять. Десять!
— Меня сейчас вырвет, — сказал Римо.
— А тебе, моя сладкая малышка, это понравилось? — хихикнула Беатрис и попыталась ущипнуть Чиуна за щеку.
— А вам, ваше величество, приходится так страдать из-за неправильного дыхания, — обратился Чиун к Рубину. — Но это можно поправить.
— Ничего страшного. Займите Беатрис, и у меня не будет к вам никаких претензий.
— Нет, — возразил Чиун. — Вам надо познакомиться с искусством Синанджу.
И с этим словами он сунул руку под тонкую белую рубашку Рубина — рубашку с дополнительным карманом для таблеток.
Рубин дернулся и напрягся. И выпучил глаза.
— Что это такое в воздухе?
— Вы дышите, — сказал Чиун.
— Правда. Дышу. Дышу полной грудью и чистым воздухом. В последний раз я так дышал накануне того дня, как спрятался за сараем, чтобы выкурить первую в жизни сигарету, — сказал Рубин.
Чиун низко поклонился. Римо отвернулся и вперил взгляд в океан. Ему очень хотелось, чтобы самолеты вернулись и разбомбили тут все. Когда он напал на Чиуна, напал, разумеется, не имея ни малейшего намерения причинить ему вред, а потом потерпел поражение, ему пришлось согласиться пойти вместе с Чиуном на службу к Доломо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90