— Я ливанец! Счастлив приветствовать вас в Израиле, этом плавильном котле Ближнего Востока. Я буду счастлив ответить на все ваши вопросы.
— То-то, — сказал Римо. — Кто вас послал?
— Никто. Мы просто обыкновенные воры и решили облапошить пару американских туристов — Тут он вспомнил про Чиуна и быстро поправился: — Одного американца и одного человека из Кореи.
— Последний шанс, — напомнил Римо — Кто вас послал?
Тут Ахмеду явился Аллах. Последний был на редкость похож на Мохаммеда Али. Он сказал Ахмеду:
На вопрос американца готовь ответ,
Или отправишься на тот свет.
Советую все ему рассказать,
Если не хочешь, дружок, умирать.
Ахмед как раз собирался поделиться с Римо своим чудесным видением, как с ним случилась беда.
Глаза его вылетели из орбит, щеки вздулись, а нижняя челюсть отвисла. Но это бы еще ничего, если бы левое ухо, шевелюра и подбородок не улетели в неизвестном направлении.
Римо посмотрел на труп Ахмеда, затем повернулся и увидел женщину в форме цвета хаки.
— Римо Уильямс? — осведомилась она.
— Похоже, что так, — отозвался Римо. — По крайней мере, все остальные, бездыханные трупы.
Женщина в мини-юбке хаки и форменной рубашке набросила автомат «узи» на левое плечо и протянула Римо освободившуюся правую руку.
— Зава Фифер, из израильской самообороны, — сказала она, и Римо отметил, что губы у нее полные и нежные. — Добро пожаловать в Израиль. Что вас сюда привело?
— Изучаю, насколько вы гостеприимны, — сказал Римо и пожал протянутую руку, которая, несмотря на то, что только что нажала на спуск автомата и разможжила человеческую голову, оставалась удивительно прохладной.
— Шутки в сторону, — сказала женщина. — Какое вы получили задание?
— Вы всегда так деликатны? — осведомился Римо.
— У меня нет времени играть в игры, мистер Уильямс, — холодно сказала женщина. — Если не ошибаюсь, вы мне обязаны жизнью. Вам повезло, что я появилась именно в этот момент, а не позже.
— Лично мне это представляется весьма сомнительным, — сказал Римо, оглядываясь. — Впрочем, почему бы нам не оставить это место, здесь становится скучновато. Лучше отправимся куда-нибудь еще, где сможем забыть о форме и расслабиться.
Зава Фифер глубоко вздохнула, и тесно облегающая форма вздохнула вместе с нею.
— Мне очень удобно в этой форме, — сказала она сухо.
Римо посмотрел на ее грудь, оказавшуюся в каких-то полутора дюймах от его груди, и сказал:
— Странно.
— Что странно?
— Мне при виде вашей формы становится как-то не по себе.
— Как говорят у вас в стране, это ваша проблема.
Она посмотрела в глаза Римо и улыбнулась:
— Ваш мистер Чиун ждет вас в ресторане отеля. Там мы сможем спокойно побеседовать.
— Отлично, — сказал Римо без особого воодушевления. — Давненько мы не виделись с Чиуном.
— Я бы вмешалась раньше, — говорила Зава Фифер, — только вот с магазином получилась неувязка.
— В магазине одежды задержались или в обувном? — поинтересовался Римо.
— Нет, мистер Уильямс. Я оставила магазин от автомата в книжном киоске.
И она показала на «узи», висевший на спинке стула.
Ресторанчик был отделан зеленым и оранжевым пластиком, а скатерти были красные, чтобы, решил Римо, не очень бросалась в глаза пролитая кровь. В Нью-Йорке человек в форме и при оружии вызвал бы, наверное, панику, если бы вот так запросто зашел в ресторан. По крайней мере, такой визит вызвал бы наряд полиции и переговоры с администрацией ресторана. В израильском же ресторане, предназначенном для туристов, вооруженные автоматами и гранатами люди в форме преспокойно сидели за столиками, ели, пили и никто не обращал на них никакого внимания. Если кто-то и поглядывал на Заву Фифер, то исключительно как на женщину, а не воина.
— Могу ли я вам помочь? — обратился к Римо официант по-английски, но с сильным акцентом.
— Помочь? — удивился Римо. — Разве вы не знаете, кто я такой? Все остальные жители этой страны, кажется, уже давно об этом догадались.
— Хорошая рыба у вас имеется? — спросил официанта Чиун.
— Да, сэр, — отозвался тот и, что-то нацарапав в блокноте, сказал: — Хорошая жареная рыба.
— Нет, — сказал Чиун, — я не просил подать мне жареный жир. Я только поинтересовался, есть ли у вас рыба?
Официант растерянно заморгал.
— Но вы можете ее очистить, сэр, — пробормотал он с надеждой в голосе.
— Отлично, — сказал Чиун, — тащите рыбу, я сниму с нее шкуру и брошу на пол, а потом вы заплатите мне за то, что я выполняю вашу работу.
— Нам, пожалуйста, минеральной воды, — перебил его Римо. — А если нет минеральной, то два стакана простой.
— А мне ничего не надо, — сказала Зава.
Официант исчез.
— Итак, — обратился Римо к Заве, — кто же убивает евреев и превращает их останки в свастики?
— Если бы вы проявили больше терпения, то мы бы узнали от этих троих, — сказала Зава.
— Виноват. В следующий раз я постараюсь не отбиваться, когда на меня кто-то нападет.
Зава посмотрела в глаза Римо и, к его удивлению, вдруг покраснела и начала теребить край салфетки.
— Извините, — сказала она. — Это я виновата. Я слишком рано открыла огонь. Еще немного, и мы бы все узнали, а я вот...
Она быстро поднялась и устремилась к женскому туалету. Навстречу ей шел официант, она чуть было не сбила его с ног и прошмыгнула в дверь.
Римо обернулся к Чиуну, который изучал столовые приборы, пытаясь определить степень их чистоты.
— Она, похоже, и впрямь расстроилась, — заметил Римо. — Убежала, а автомат оставила.
«Узи» по-прежнему висел на спинке стула.
— Очень умная девушка, — отозвался Чиун, попрежнему созерцая вилку. — Провела с тобой несколько минут и уже в слезах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44