Он увидел, как индейская девушка с волосами, собранными в узел, натерла канифолью ладони, затем подошла к гимнастическому бревну, положила на него руки и подтянулась на узкий деревянный брус. В тот же момент руки ее соскользнули, и она упала на маты, расстеленные вокруг снаряда.— Вот так-то Джози! — воскликнул Римо.Девушка вспрыгнула обратно на бревно, но на этот раз у нее соскользнула нога, и, тяжело плюхнувшись на снаряд задом, она схватилась за него руками в отчаянной попытке удержаться.— Отлично, дорогая! — сказал Римо.Наконец ей удалось встать на бревне. Она сделала шаг вперед и поставила перед собой правую ногу, намереваясь сделать пробежку, но тут ее левая нога соскользнула, и она свалилась на маты.«Полный провал, — сказала молоденькая комментаторша. — Вот те на! Медаль была почти что у нее в кармане, и вот — полный провал».«По-моему, это полный провал», — сказал мужчина-комментатор, стараясь не отстать от коллеги в умении анализировать технические ошибки Джози.Вскочив на ноги, Джози Литтлфизер в третий раз попыталась запрыгнуть на бревно, но едва ее ноги оказались на снаряде, как тут же заскользили по нему, и она, снова упав на бревно, перевернулась и грохнулась на маты, затем вскочила и бросилась бегом с помоста, потирая ушибленный зад.— Ура-а! — завопил Римо. Затем, вставая, пнул телевизор ногой и повернулся к Смиту. — Так что вы говорили?— Почему вас так радует неудача бедной девушки? — спросил Смит.— Я просто воздаю ей по заслугам, — ответил Римо. — Так что там у русских?— Они не будут жаловаться на то, что мы послали на игры своих агентов без их разрешения.— Это они молодцы, — сказал Римо. — А взрывчатку они всю нашли?— Да. Бомбы были заложены в вентиляционные шахты по всему зданию. Могли быть большие разрушения.— Прекрасно, — сказал Римо. — А кто же были эти террористы?Порывшись в дипломате, Смит вытащил оттуда фотографию и подал Римо.— По-моему, это его люди.Римо взглянул на снимок.— А я думал, что с Иди Амином уже покончили.— Это не Амин. Это Джимбобву Мкомбу.— А кто он такой?— Лидер повстанческих сил, которые пытаются свергнуть режимы ЮАР и Родезии.Римо кивнул.— Все понятно. Хотели представить дело так, будто белые южно-африканцы пытались убить американских спортсменов и сорвать Олимпийские игры. Хотели натравить на этих белых весь мир, устроить переворот и взять власть в свои руки.— Примерно так, — сказал Смит.— И что теперь с ним будет?— Ничего, — ответил Смит. — Во-первых, мы не можем на сто процентов быть уверенными, что именно он послал лейтенанта Муллина и его группу на Олимпийские игры.— Это он, — сказал Римо.— Я тоже так думаю, поскольку этот Муллин уже три года работал на Мкомбу. Но мы не можем этого доказать.— А русские? — спросил Римо.— Ну, они ведь поддерживают мятежников Мкомбу. Не станут же они объявлять, что их подопечный пытался сорвать им игры. Поэтому даже сделали вид, будто не могут установить личности террористов.— Значит, этот Мкомбу выйдет сухим из воды, — заключил Римо.Смит пожал плечами.— Очевидно. Более того, он может из всего этого даже извлечь пользу. При отсутствии каких-либо опровержений, большинство стран по-прежнему будут склонны считать, что все это рук белых из ЮАР. Это может укрепить позиции Мкомбу.— Это несправедливо, — сказал Римо.— Ха! — подал голос Чиун. — Вполне достойное завершение этой Олимпиады. Никакой справедливости.Он продолжал смотреть прямо перед собой в пустоту, и Смит обратил взгляд к Римо за разъяснением.— Он злится потому, что я остался без медали, — сказал Римо.— Все на этой Олимпиаде делалось не так, как надо, — сказал Чиун. — Все вышло не так, как я планировал.В голосе его звучала обида, и Римо подумал, не рассказать ли Смиту, в чем было дело. Вчера, по дороге из Москвы, Чиун вдруг начал проявлять признаки философского отношения к поражению Римо, и, когда Римо на него нажал, выяснилось, что Чиун нашел иной способ извлечь для себя славу и богатство то Олимпийских игр. Поскольку весь мир видел, как он поднял в воздух Васильева вместе с штангой весом в 270 килограммов, прикинул Чиун, то вслед за этим на него должны посыпаться предложения контрактов на рекламу. И только по прибытии в Лондон обнаружилось, что как раз телетрансляция прервалась в тот момент и что никто не видел, как он отшвырнул Васильева, точно тряпичную куклу. У Римо не хватило духа сказать Чиуну, что произошло это по его же вине: что, разорвав попавшийся ему на пути телевизионный кабель, он тем самым прервал трансляцию соревнований тяжелоатлетов.— Мне очень жаль, Чиун, — сказал Смит.Чиун раздраженно уставился в потолок, и Римо тоже стало его жаль. Ни золотой медали, ни контрактов на рекламу — ничего, кроме досады на Джимбобву Мкомбу. А теперь этот Мкомбу может из всего случившегося даже извлечь для себя немалую выгоду.Это будет несправедливо, решил Римо.— Значит, этот Мкомбу выйдет сухим из воды, — проговорил он.— Вполне возможно, — сказал Смит.— Но необязательно, — сказал Римо.Именно в тот момент он решил, что считать задание Смита выполненным пока рано. Глава восемнадцатая Передаваемый сигнальными барабанами и шепотом из уст в уста, по джунглям ЮАР и Родезии распространился слух о том, что сквозь джунгли пробирается какой-то алчущий возмездия белый мститель. Если верить слуху, человек этот обладает способностью невероятно быстро двигаться: что в какое-то мгновение он тут — и вот его уже нет. И что пуля не может причинить ему никакого вреда. И что, убивая, он улыбается — улыбается и говорит о возмездии во имя справедливости.И солдаты Джимбобву Мкомбу забеспокоились, потому что путь мстителя, устланный трупами, вел к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45