Он почувствовал, что у него вот-вот свернется в жилах кровь.
Чтобы избежать обезвоживания, Римо сделал несколько шагов назад. Когда жар начал спадать, он снова подошел к границе выжженной земли.
Зона поражения представляла собой почти идеальный круг. Земляная кромка была острая, точно бритва. Внутри круга — оплавившиеся куски железобетонных конструкций, усыпанные там и сям каплями застывающего стекла и еще булькающими пузырями гудрона.
Ничто не напоминало здесь о том, что еще совсем недавно это был гигантский ангар, служивший убежищем русских космических челноков. Здесь погибли люди. Римо явственно чувствовал легкий запах, похожий на запах поджаренного бекона — только этот бекон был человечьего происхождения. Кто бы здесь ни сгорел заживо, от них не осталось никаких следов, никаких костей — только едкий дым.
Вернувшись в вертолет, Римо сказал:
— Знаете, на что это похоже?
— На что же? — спросил русский.
— Как будто на это место навели циклопическое увеличительное стекло.
Полковник Рушенко рассмеялся, а Чиун обиженно проворчал:
— Значит, ты отвергаешь гипотезу о солнечных драконах...
— Я просто сказал, на что это похоже, по-моему, — пояснил Римо.
Вертолет доставил их в центр управления, где полковник Рушенко нашел казаха, который отвечал за охрану объекта. Вообще-то теперь, когда Советский Союз развалился и вдруг выяснилось, что крупнейший космический центр находится на территории другого государства, на космодроме заправляло совместное российско-казахское командование.
Представитель России отказался предоставить полковнику Рушенко какую-либо информацию. Зато казах был рад оказать услугу земляку.
Они прошли в звуконепроницаемый железобетонный бункер без окон. Пока полковник беседовал со словоохотливым казахом, Чиун внимательно прислушивался к разговору. На всякий случай — вдруг полковник что-то замышляет?
Рушенко задавал все новые и новые вопросы. После каждого ответа он все больше бледнел.
Наконец он повернулся к Римо:
— Это невероятно.
— Выкладывайте.
— Если верить этому человеку, коммерческий груз, который «Буран» вывел на орбиту, не был ни российским, ни американским спутником. Он принадлежал третьей стране.
— Какой?
— Парагваю.
* * *
Доктор Харолд В. Смит пытался докричаться до Римо через более чем десяток часовых поясов:
— Что?
— Парагвай! — кричал в ответ Римо.
— Что вы сказали?
— Я сказал, что парагвайцы наняли русских, чтобы те запустили на орбиту эту хреновину!
— Какую хреновину?
— Космическую!
— Наверное, вам лучше перезвонить, — посоветовал полковник Рушенко.
— Мне и так понадобилось полтора часа, чтобы дозвониться! — огрызнулся Римо. — К черту ваши советы!
— Что «к черту», Римо? — орал на другом конце спета Харолд В. Смит.
— Послушайте, Парагвай запустил эту чертову штуку! — взревел Римо, окончательно выходя из себя.
— Римо, не стоит так нервничать.
— Она превратила советские «шаттлы» в кучу пепла!
Полковник Рушенко, видя беспомощность американцев, загадочно улыбнулся.
— Что? — осипшим от волнения голосом переспросил Смит.
— Их «шаттлы» испарились.
Следующие слова Смита были заглушены зловещим гулом, похожим на артиллерийскую канонаду.
Все взоры устремились к окну, за которым в отдалении возвышалась пусковая установка для ракетоносителя «Энергия».
Пусковая была охвачена ослепительно ярким ореолом, настолько ярким, что болели глаза. Воздух звенел. А затем огненный сноп исчез, словно втянутый обратно небесным сводом, а вместе с ним исчезла и пусковая установка, на ее месте клубился столб дыма, который быстро исчезал, разгоняемый тепловой волной.
Даже через герметические окна они почувствовали, как эта волна накрыла здание центра управления. Дрогнули и заскрипели оконные рамы.
— Такого еще не было, — с тревогой в голосе произнес Римо.
— О чем вы говорите? — раздраженно буркнул Рушенко. — То же самое произошло ровно полтора часа назад.
— Дважды в одном и том же месте. Раньше такого не было.
— Нехорошее это место, — промолвил Чиун. — Похоже, мы чем-то рассердили солнечного дракона. Не стоит нам здесь оставаться.
— Я не верю в солнечных драконов, — заявил полковник Рушенко.
— Хотите верьте, хотите нет, но эта хреновина пытается стереть Байконур с лица земли, — сказал Римо.
— Ленинск. Я согласен с вами. Надо убираться отсюда.
Вертолет доставил их обратно к «Яку».
Команда сидела в самолете, укрывшись в сортирах.
Римо быстро вернул их на место. Не успел самолет взмыть в воздух, как небо прорезал третий по счету огненный столб, и машина сотряслась от страшного удара.
Все, что осталось от Байконура, — это три черных пятна на земле. Совершенно одинаковой формы и размера. Расположенные в ряд.
— Я уже готов поверить в версию о разгневанных марсианах, — сказал Римо.
— Возможно, таким образом они пытаются что-то сообщить нам, — предположил Чиун.
— Иди ты.
— Я бы с удовольствием, — буркнул Чиун.
«Як» набирал высоту, все больше удаляясь от злополучного космодрома. Они смотрели на дымящиеся руины, пока те окончательно не скрылись из виду.
Четвертого удара не последовало.
— Надеюсь, Смит понял, что я ему сказал, — проронил Римо.
— Кто такой Смит? — как бы между прочим спросил полковник Рушенко. — Ваш благодетель?
— Потом напомните мне убить вас, — сказал Римо.
Полковник Рушенко замолчал, но про себя отметил имя: «Смит». Возможно, кличка. Но с американцами надо держать ухо востро и не сбрасывать со счетов ничего из сказанного ими.
Глава 31
В Кремле уничтожение космодрома Байконур и космических челноков произвело эффект ядерного взрыва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86