— Все понял, — сказал Римо и, повернувшись к ним, заявил: — Я пришел с самыми мирными намерениями.
Эти, очевидно, понимали английский, поскольку внезапно замешкались.
— Что вы здесь делаете, amerikantsy? — спросил один. — Это простое ателье.
— Это моя оплошность, — сказал Римо. — Я думал, здесь находится штаб-квартира «Shchit».
Те обменялись взглядами, в которых читалась растерянность и тревога, и забормотали извинения на странной смеси английского и русского. Затем они сунули дула автоматов в рот и нажали спусковые крючки.
Оба рухнули замертво. По стене стекали мозги, похожие на мякоть перезрелого арбуза.
— Чиун, проверь этот вход, — сказал Римо. — Я так и думал — они самоликвидировались, потому что остались без «крыши».
Чиун приблизился к тому месту, откуда явились те двое, и пнул панель ногой. Стальная дверь слетела с петель, взглядам их открылся длинный коридор со стальными же стенами, с потолка на них взирал объектив телекамеры слежения.
— Они нас увидят, — предупредил Римо.
Чиун кивнул и высокопарно изрек:
— Вот и хорошо. Пусть видят. Это вселит страх в их трусливые сердца.
— Да я не об этом. Смита хватит удар, если наши физиономии покажут в Москве по ТВ.
Мастер Синанджу задумался.
— Римо, я покажу тебе один фокус, которого ты не знаешь, — сказал он и начал раскачивать головой из стороны в сторону, отчего стал похож на маятник метронома. Римо, поймав такт, стал повторять за ним.
Вдвоем они вошли в чрево организации, заказавшей их уничтожение.
Глава 26
Полковник Радомир Рушенко завтракал. Это был добрый пролетарский завтрак, состоявший из ломтя черного хлеба с толстым слоем красной икры. Надкусив бутерброд, он принялся за kvass, который пил размеренно, большими, шумными глотками. Именно в этот момент красная лампочка на его столе загорелась и раздались негромкие гудки — бип-бип-бип.
Звук был приглушенный, поскольку стол был завален телексами, которые постоянно поступали от оперативников, рассредоточенных по всей необъятной России. Занятый едой, полковник сначала не обратил внимания на сигнал.
Взгляд его упал на телекс из Казахстана, где агент «Щита» наблюдал за космодромом Байконур. Телекс гласил:
В данный момент нет возможности получить достоверную информацию относительно работы станции «Мир». На станции вряд ли проводится испытание оружия.
Другой телекс был более обстоятельным:
Существует мнение, что последний запуск «Бурана», произведенный якобы для испытания нового стыковочного отсека станции "Мир, субсидировался коммерческими структурами. Не исключена вероятность дезинформации, организованной Кремлем. Точно неизвестно, что именно запустили, кто запустил и с какой целью.
Рушенко нахмурился. Можно было предположить участие в проекте иностранного контрагента.
Наконец настойчивое бибиканье вывело полковника из задумчивости, и он отодвинул кипу телексов в сторону.
Это был сигнал тревоги, означавший только одно — в штаб-квартиру организации проник чужой.
А проникновение сюда, в оплот святой Руси, нежелательных элементов наводило на печальные мысли: налицо либо измена в руководстве МВД, либо рэкет со стороны местных мафиози, положивших глаз на внешне ничем не примечательное ателье мод. Эти хулиганы вольготно себя чувствовали в новой России. Уже дважды приходилось идти на крайние меры и физически устранять бандитов, предлагавших обеспечить «крышу». И все же до конца избавиться от их посягательств не удавалось.
Разве подобное было возможно в старые добрые времена правления Советов?
Нажав кнопку интеркома, Рушенко связался с начальником службы безопасности.
— У меня сигнал тревоги. Что происходит?
— Товарищ полковник, двое неизвестных в пределах внешнего круга.
— Только двое?
— Да. Но наши потери шесть человек. Ждем подкрепление.
— Сейчас приду, — сказал Рушенко, поднимаясь из-за стола. В спешке он задел бутерброд, который плюхнулся на пол. Раздавив всмятку красную икру, полковник устремился в коридор. Красные сполохи сигнальных лампочек означали, что положение в высшей степени серьезное. Рушенко бросился в комнату, где размещалась служба безопасности.
В тесной каморке — в Москве даже «Щит» не мог себе позволить излишки площади — были установлены телемониторы и радиооборудование.
Украинец в форме красноармейца, но без всяких знаков различия, следил по мониторам за подступами к секретному чреву «Щита». Это был первый случай, когда кто-то попытался проникнуть в святая святых организации.
Рушенко с недоумением воззрился на валявшиеся в лужах крови трупы бывших спецназовцев и последней героини матери России. Их убийц простыл и след.
— Где они? — вскричал Рушенко, до боли стискивая кулаки.
Охранник включил монитор во втором ряду:
— Вот они, товарищ полковник.
Рушенко, прищурившись, вперился в экран. По коридору двигались двое. Не успел он разглядеть их, как они уже скрылись из виду. Охранник ткнул пальцем в соседний монитор. Они приближались к западне.
В конце коридора их поджидали двое спецназовцев.
Рушенко мрачно усмехнулся:
— Им не выбраться за внешнее кольцо живыми.
— И все же как они умудрились забраться так далеко? — глухо пробормотал начальник службы безопасности.
— Где их оружие? — полюбопытствовал Рушенко.
— Они безоружны.
Полковник вскинул мохнатые, точно гусеницы шелкопряда, брови:
— А что происходит с этой камерой?
— Ничего.
— Почему же у них вместо лиц два расплывчатых пятна?
Шеф секьюрити попробовал настроить монитор, однако разобрать лица незваных гостей по-прежнему не представлялось возможным, хотя остальные детали были видны вполне отчетливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86