В этот самый момент одну из стен озарила яркая вспышка, и до его слуха долетел истошный крик его приемного сына.
— Римо! Сын мой! — воскликнул Чиун.
Подобрав рукава кимоно, мастер Синанджу устремился назад по сюрреалистическому туннелю на душераздирающий крик своего ученика.
Глава 8
Достигнув конца туннеля, мастер Синанджу заметил, что из другой стеклянной трубы — той, в которой исчез Римо, — на него пятится странная фигура.
Это был не Римо.
Экипировка незнакомца — серая стеганая роба — наводила на мысль о древних китайских воинах династии Син. На голове его была капсула из какого-то серебристого материала.
— Повернись лицом к своей смерти, марсианин, — громогласно рявкнул Чиун.
Неведомое существо повернулось, взмахнув при этом длинным, светлого металла, жезлом, на кончике которого мерцал красный огонек. Огонек явно искал Чиуна. Однако еще не родился воин, который превосходил бы мастера Синанджу по части боевых искусств.
Чиун зажмурился, чтобы уберечь глаза, выгнул гибкое, как тростник, тело, развернулся, выбросив вверх одну ногу, и, оттолкнувшись второй, взмыл в воздух. Тело его описало полный круг.
Движения его казались плавными и неторопливыми — словно демонстрировалась на замедленном просмотре техника нанесения какого-то сокрушительного удара, — но лишь до того момента, когда ступня его поравнялась с подбородком. В следующий миг нога его буквально выстрелила, мелькнув в воздухе одним смазанным пятном.
Таинственный недруг только-только повернулся к Чиуну закрытым черной стеклянной панелью лицом, когда на голову ему обрушился смертельный удар.
Даже сквозь сомкнутые веки Чиун различил всполох ослепительно белого света, произведенного странным жезлом с красным мерцающим огоньком на наконечнике.
Чиун сжался и, точно пружина, молниеносно отскочил в сторону и тут услышал, как тело его противника безжизненно рухнуло ниц под сводами воздушного котла в самом сердце «Биобаббла».
Лишь когда до слуха его донесся предсмертный хрип, Чиун позволил себе открыть глаза.
Чиун осторожно приблизился к телу поверженного противника.
Тот лежал, раскинув в разные стороны конечности, похожий на огромную морскую звезду. Недоставало лишь головы.
Вполне удовлетворенный зрелищем содеянного, Чиун кинулся на поиски ученика.
Римо стоял, одной рукой опираясь на стеклянную стену туннеля. Глаза его были широко распахнуты, но при этом совершенно безжизненны. Зрачки сузились до размеров булавочной головки, а белки пронизывали кроваво-красные жилки.
Мастер Синанджу на мгновение опешил, настолько потрясло его беспомощное выражение, застывшее на лице Римо.
Наконец, собравшись с духом, он сделал шаг вперед:
— Римо! Что случилось?
— Чиун, я... я ничего не вижу, — сдавленным голосом ответил Римо.
Морщинистое лицо Чиуна исказила гримаса боли.
— Но хоть что-то ты видишь? — спросил он.
— Все вокруг белое.
— Не черное?
— Нет. Белое.
— Странно. Если бы ты ослеп, то перед глазами у тебя стоял бы непроглядный мрак.
— Этот малый был здесь. Будь осторожнее.
— Я его видел. Его больше нет, Римо. Я отомстил за тебя.
После секундного колебания Римо хриплым голосом проронил:
— Благодарю тебя, отец.
— Я сделал бы то же самое для любого другого приемного сына — имей я его.
Римо беспомощно протянул к нему руку.
— Помоги мне.
Чиун уже было направился к нему, но вдруг остановился. Нет, сейчас не время и не место для того, чтобы потакать слабости.
— Нет, — сказал он.
— Нет? Что ты хочешь сказать?
— Если ты слеп, учись обходиться за счет остальных чувств.
— Слушай, дай мне руку — только и всего, — начиная терять терпение, произнес Римо.
— Нет. Ты помнишь дорогу, которая привела тебя сюда, к месту твоего поражения. Ты должен двигаться в обратном направлении, следуя по собственным следам.
Римо внимал ему с каменным лицом. Похоже, он не на шутку рассердился. Наконец он выпрямился и, собрав волю в кулак, положился на свои слух, обоняние и осязание.
Сначала Римо двигался на ощупь, но по мере того, как уверенность возвращалась к нему, он все реже касался стен кончиками пальцев, все более доверяясь сверхострому слуху. Было очевидно, что он следует за биением сердца мастера Синанджу.
Тогда Чиун усилием воли замедлил сердечный ритм. Сердце не остановилось — просто удары его стали редкими и практически неслышными. Подобный прием в конечном итоге мог привести к каталепсии — симуляции смерти.
— Это нечестно, — возмутился Римо. — Я не слышу, как бьется твое сердце.
Чиун, затаив дыхание, молчал. Неслышно ступая черными сандалиями по остекленевшей массе, он отошел в сторону, чтобы Римо миновал его, не заподозрив подвоха.
Римо проделал весь путь до центрального воздушного мешка, ни разу не оступившись и не поскользнувшись. Только там он наткнулся на распростертое на стеклянном полу тело неизвестного.
— Так это он и есть? — спросил он, ощупывая его руками.
— Да, — ответил Чиун, уже восстановив нормальный сердечный ритм.
— Кажется, у него нет головы?
— Еще одно неопровержимое доказательство его марсианского происхождения. Головы у него не было.
— Но я его видел. Правда, всего миг. Но голова у него была на месте.
— Шлем. Я его снял. Но головы под шлемом не было.
Римо тем временем ощупывал плечи.
— Здесь торчит какой-то обрубок, — заметил он.
Чиун, скорчив гримасу, поднял шлем-капсулу.
Он энергично встряхнул его, и оттуда выпала голова.
— Это то, что я думал? — спросил Римо, выпрямляясь.
— Да, — нехотя промолвил Чиун. — Голова.
— Какая она?
— Отвратительная.
— Что значит отвратительная?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86