— Коатлик показывают по телевидению «Ацтека», — запоздало напомнил Кикс. — По пятому каналу.
Пока телевизор нагревался, Антонио крутил «усы» антенны, стараясь поймать сигнал. Горы служили своеобразным экраном, но если правильно сориентироваться, «снег», то есть помехи, в общем-то исчезал.
На экране появились картины разрушений.
— Да это же фильм ужасов! Показывают какого-то монстра! — воскликнул он.
— Нет, все происходит на самом деле. Коатлик идет по земле.
Проанализировав увиденное, Антонио пришел к выводу, что Кикс прав: это были натурные съемки. Да и самого монстра он не впервые видел: Коатлик — известная статуя из Национального музея антропологии. Только теперь она выросла до тридцати футов.
Солдаты забаррикадировали перед ней дорогу. Статуя, приводимая в движение неизвестным пока способом, топтала бронемашины огромными каменными ногами, и они лопались, как ореховые скорлупки под ударами молотка.
— Глядите! Она несокрушима!
— Откуда ведется трансляция? — спросил Антонио.
— Из района Оахака, мой господин.
— Город Оахака не представляет для меня ценности. Да пусть она хоть весь штат захватит — мне-то что? В крайнем случае штат Оахака сделается буферной зоной между федералами и Чьяпасом.
— Нет, нет, мой господин. Как вы не понимаете? Если вернулась Коатлик, значит, Тецатлипока и Вицлипуцли где-то рядом. А ведь это ваш смертельный враг, господин.
— Тецатлипока является смертельным врагом Кецалькоатля.
— Но ведь вы Кецалькоатль и есть! Так по крайней мере называют вас ацтеки в попытке присвоить себе. А они не имеют никакого права, поскольку приоритет за нами. Но пытаться — пытаются.
— Мне, признаться, плевать, — отмахнулся Антонио.
— Но по телевизору сказали, что за Коатлик следуют все «индиос».
— Разве?
— Именно! Телевизионщики упомянули и ацтеков, и миштеков, и даже майя.
А вот это уже было серьезно. Антонио озабоченно вскочил на ноги и воскликнул:
— Эта каменная баба подминает под себя мою же революцию!
— Пора начинать контрреволюционную борьбу.
— Что ж, Мехико может и подождать. Мы выступаем на Оахака!
— Проклятые ацтеки еще пожалеют, что в их глупые головы закралась мысль похитить у нас нашу религию, наших богов и наших женщин! — подхватил подкоманданте Кикс.
Антонио лично назначил команду из двадцати человек, которая должна была двигаться впереди главных сил.
— Благодаря авангарду повысится наша маневренность, — пояснил Антонио. — Я, разумеется, пойду в первых рядах.
Если бы Антонио Аркиле всего день назад сказали, что ему доведется вести хуаресистас в бой против врага высотой тридцать футов, он рассмеялся бы «сказочнику» в лицо.
Впрочем, он был далеко не первым революционером, свихнувшимся под воздействием средств массовой информации.
Глава 41
Над джунглями Лакандона занимался рассвет. Небо очистилось. Снова блеснули совсем уже блеклые звезды.
— Видите ту звездочку? — спросила Ассумпта, указывая пальцем.
— Это не звездочка, — сказал Чиун, — а Венера. Обыкновенная планета.
— Нет, звезда души и сердца Кукулькана, во имя которого мы сражаемся, — возразила девушка.
Секундой позже с неба упала другая звезда.
— А это, — сообщила Ассумпта, — согласно верованиям майя, означает, что один из древних богов отшвырнул докуренную сигару.
— Ваши боги, стало быть, курят? — с недоверием осведомился кореец.
— Таковы наши верования.
— Стоит ли тогда удивляться, что женщины вашего племени таскают с собой стреляющие палки!
Римо тем временем инспектировал тылы их маленькой армии. Замыкающим шел Уинстон Смит, который шаркал ногами и гремел своими железками как странствующий гуляка.
— Как только ты решишь, что настала пора распрощаться с частью своего снаряжения, то тут же получишь мое согласие, — поставил его в известность Римо.
— Ни за что! В снаряжении воина моего класса предусмотрено все до мелочей.
— Скажу тебе одно: если ты будешь громыхать, как пустая консервная банка, то рано или поздно схлопочешь пулю.
— Еще не отлита пуля, способная погасить Огнетушителя!
— Смотри себе под...
— Ох!
— ...ноги. Вот это, например, корень, — закончил Римо.
— Обращайтесь с ним бережнее, — вставила Ассумпта, — он страдает болезнью туристас.
Чиун помахал Уинстону рукой, потом подошел к нему и, сунув руки в необъятные рукава кимоно, заявил:
— Своим поведением ты компрометируешь родственников.
— Отвали от меня, Вонг.
Рука корейца взмыла в воздух, казалось, по своей собственной инициативе. Она едва коснулась спины парня, но эффект оказался весьма шумным.
— Уй-уй-уй-ох!
— А ну-ка извинись перед дедом, — сказал мастер Синанджу.
— Ты мне не дед.
— С прискорбием должен сообщить, что я — дальний родственник твоего отца.
Уинстон некоторое время смотрел вслед удалявшемуся Римо, а потом, понизив голос, спросил:
— Слушай, а его-то как зовут на самом деле?
— Я не вправе разглашать информацию, — ответил мастер Синанджу и ускорил шаг.
Разгорался день, и здешние птички пробудились ото сна. Пока Римо и его товарищи шли гуськом по узкой тропе, за ними с удивительным вниманием наблюдал огненно-красный макао, чья алая головка поворачивалась вслед идущим, словно оклеенная перьями миниатюрная телекамера слежения. Римо по-прежнему тащил на одном плече бесценный сундук учителя.
— Я не из простого любопытства спрашиваю. Так как же мне его называть?
— Спроси сам.
Смит догнал Римо.
— Послушайте, нас по-нормальному так и не представили...
— Вот ужас-то, верно?
— Я вам сказал про второе задание, а вы даже не поинтересовались, какое было первое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83