Голландец подпрыгнул и выпустил руку Римо из своей, тот же продолжал цепко держать его. Быстрым движением Римо схватил его вторую руку и, когда Перселл приземлился после прыжка, с силой толкнул его. У Голландца подогнулись колени.— Это тебе за Ма Ли! — злобно выкрикнул Римо.— Убьешь меня — сам тоже умрешь! — в ярости прорычал Голландец.Взгляд его стал еще более безумным. Ноги у него дрожали и подгибались все сильнее. Одно колено коснулось земли, и всю ногу прошила боль.— Нет! — завопил он.Земля под ногами у них разверзлась еще больше. Из расселины выскочил змей; длиной он был с целый поезд, а толщиной — с большое дерево. Его оранжево-бурое полупрозрачное тело корчилось, как у дождевого червя, а из тяжелой пасти вырывалось желтое пламя.— Теперь, Перселл, тебе не побороть меня своими трюками! — объявил Римо. — Тебе конец!— Нет! — закричал Иеремия Перселл. Голос его звучал по-звериному, но в нем слышался страх. Тут и второе его колено опустилось на землю. Это было страшное унижение! — Я сильнее тебя! Могущественнее! Я владею Синанджу лучше, чем ты!Вокруг заплясали разноцветные вихри и громче зазвучала музыка. Мастер Синанджу руками прикрыл глаза, пытаясь отгородиться от ослепительного сияния. Земля забурлила подобно вулканической лаве. Гранитные блоки встали и на коротких ножках двинулись к центру разрушенной крепости, где противники все еще бились в смертельной схватке. Мастер Синанджу в ужасе смотрел на происходящее, не понимая, что здесь настоящее, а что — обман зрения.Было похоже, что Римо одерживает верх. Но тут музыка грянула во всю мощь, и Голландец применил удушающий прием. Римо стал хватать ртом воздух и молотить руками. Чиун видел, как Голландец с жестокостью и неумолимостью питона усиливает хватку, как лицо Римо темнеет от лишившейся оттока крови.— Римо! Не сдавайся! — закричал Чиун.Он бросился к месту схватки, но был остановлен Голландцем, который одним безжалостным взглядом заставил гранитные глыбы рассыпаться на тысячи осколков перед самым носом у Чиуна. Мастер Синанджу вынужден был вновь отступить под защиту стен, пока каменный град осыпал то, что осталось от древнего замка.Когда Чиун наконец смог выйти из своего укрытия, он увидел Голландца в позе триумфатора. Держа Римо за загривок, он закричал что есть мочи:— Я непобедим! Я — Голландец! Нет более могущественного Мастера Синанджу, чем Иеремия Перселл! Ты слышишь меня, Чиун? Ты видишь меня, Нуич, отец мой? Я сильнее всех! Сильнее!Римо совсем обмяк и не подавал признаков жизни. Сердце у Мастера Синанджу упало.— Ты не останешься жить и упиваться своей победой! — С этим возгласом Чиун поднялся и двинулся вперед.— Сильнее всех! — снова крикнул Голландец и, небрежно швырнув бездыханного Римо наземь, распростер руки, словно похваляясь своей победой перед целой Вселенной.Он запрокинул восторженное, почти блаженное лицо, и его взору предстала насмешливая утренняя звезда на пурпурном небосклоне.— Сильнее всех... — прошептал он и направил всю свою энергию в одну точку.Чиун ловко перепрыгнул через камни и устремился к Голландцу, не спуская глаз с его исполненной высокомерия фигуры, но не успел: вновь зазвучала музыка, и высоко в небе маленькая серебристая точка Венеры стала расти и расти, пока вершина горы не озарилась ослепительным светом.Голландец торжествующе воздел кулаки.— Сильнее всех!Музыка зазвучала совсем нестерпимо, и под ногами его земля встала дыбом.— Нет! — успел крикнуть Чиун, но было уже слишком поздно. Голландец провалился в разверзшийся кратер, и снизу донесся его прощальный вопль:— Сильнее всех! Сильнее! Сильнее!Вслед за ним стал падать и лежавший без движения Римо Уильямс. Когда обоих поглотила бездна, земля опять сомкнулась, и вокруг воцарилась могильная тишина. Смолкла и музыка.Чиун бросился к тому месту, где только что была расщелина, и стал отчаянно рвать землю пальцами.— Римо! Сын мой! — Он царапал ногтями землю, но она сомкнулась намертво.Мастер Синанджу поник головой и долго сидел неподвижно. Потом он нацарапал на земле знак — разделенную надвое трапецию, символ Синанджу. Пусть им будет отмечено место последнего успокоения двух белых Мастеров Синанджу, на которых прервется династия.С выражением покорности Мастер Синанджу поднялся, отряхнул землю со своего кимоно и тихонько прочел заупокойную молитву, затем повернулся, чтобы покинуть скалу Дьявола. Он вдруг обнаружил, что идти с пустыми руками еще тяжелее, чем нести на себе тело сына, ведь это означало оставить его здесь навеки.Он вышел из крепости, и тут его остановил знакомый голос:— Решил без меня уйти, папочка?Чиун развернулся. От удивления морщины на его лице разгладились.— Римо! — ахнул он. — Римо, сынок! Ты жив?— Более или менее, — небрежно бросил тот. Лицо его было в поту и пыли, под мышкой он держал безжизненное тело в пурпурном шелке. Руки Перселла были связаны желтым кушаком.— Но я видел, как вы оба провалились под землю!— Это были не мы, — сказал Римо.Он попробовал изобразить улыбку, но Чиун видел, что это дается ему с трудом. Мастер Синанджу подошел к Римо и пощупал его — сначала руку, потом лицо.— Ты настоящий? Не жестокое видение, призванное усугубить мое горе?— Настоящий!— Но я видел, как этот негодяй тебя поборол!Римо покачал головой.— Ты видел то, что было у Голландца в воображении, что он хотел тебе внушить. Ты оказался прав, Чиун: он окончательно свихнулся. Помнишь тот момент, когда свет стал совсем нестерпим?— Да.— Вот тогда я его и сломил. И он это понял. Мне кажется, в тот момент он и спятил окончательно. Он понял, что не сможет победить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78