Резкий хлопок — и сустав был выбит.Он схватился рукой за раненое плечо и стиснул зубы, превозмогая слепящую боль.— Ты! — крикнул он. — Где же твой ученик?— Обернись назад! — спокойно ответил Мастер Синанджу.Голландец опять круто развернулся. И снова удар настиг его неожиданно — ногой, сзади, а не спереди, откуда он его ждал. Пинок пришелся ему под правое колено, и нога мгновенно согнулась. Он с опозданием понял, что Мастер Синанджу его перехитрил: на карнизе, кроме них двоих, никого не было.Крепко держась за выступ, Голландец взглянул на Мастера Синанджу.— Четыре удара? Так, кажется? — проскрежетал он.— Ты, оказывается, и в традициях силен? — спросил Чиун.— А как же! Мастер Синанджу демонстрирует полное презрение к противнику тем, что наносит ему четыре удара, после чего удаляется, оставив того поверженным либо, на худой конец, униженным. Но я такого обращения не заслужил. Я бы мог стать тебе отличным учеником, из меня вышел бы превосходный Мастер Синанджу. Я мог бы стать легендарным Шивой!— Будущий Мастер Синанджу ни за что не причинил бы вреда такой невинной душе, как Ма Ли, — отрезал Чиун. — Ты заслужил мое презрение.С этими словами он ударил Голландца в правое колено ровно с той силой, чтобы кость треснула, но не сломалась.— Я бы мог стать легендарным Шивой, мертвым ночным тигром, но с белым цветом кожи! Откуда тебе знать, что это должен быть Римо, а не я?— Шива — это Римо, — произнес Чиун и приготовился нанести последний, четвертый удар.— Нет! — завопил Иеремия Перселл. — Я не дам тебе одержать надо мной верх! Я лучше сам брошусь с этого карниза! — Он расслабил члены и, как осьминог, скользнул с карниза вниз.Мастер Синанджу успел ухватить его за длинные волосы и водрузил обратно на выступ.— Я не желаю твоей смерти! Мне надо только навсегда лишить тебя силы.— Этого не будет никогда! — заявил Голландец. — Ты, верно, забыл о возможностях моего воображения?Мастер Синанджу вдруг очутился не на карнизе высотного здания, а в лапах стального чудовища. Дом у него под ногами зашатался, а окна превратились в квадратные глаза, которые в упор пялились на него. К нему потянулась рука из бетона и стали, она была больше легковушки.Умом Мастер Синанджу понимал, что это всего лишь обман зрения. Здания не превращаются в стальных чудищ. Но он не мог заставить глаза видеть что-то иное. Он крепче сжал в руке волосы Голландца: если тот умрет, погибнет и Римо.Вспыхнул огонь. Голубое пламя — настоящее! — побежало вверх по руке Чиуна. Он лихорадочно замахал рукой, пытаясь сбить огонь. Стремясь увернуться от занесенной над ним лапой чудовища, Чиун подпрыгнул и вжался в стену. По крайней мере, стену он еще чувствует. Это была его последняя надежда. В другой руке он по-прежнему сжимал гриву Голландца. Тут за волосы дернули, но Чиун крепче сомкнул пальцы.Когда мираж исчез, стихла и нестройная музыка. Чиун заморгал. В руке он продолжал держать волосы Перселла, но и только: они были отсечены острыми ногтями.Чиун был на выступе один. Он поспешил на следующий этаж, где проводил свою встречу губернатор. Мастер Синанджу заглянул в окно и убедился, что ничто не нарушило запланированного хода собрания.Он стал спускаться, внимательно смотря вниз, но никакой бесформенной фигуры в пурпурном одеянии не обнаружил. Голландцу опять удалось ускользнуть, и он, поверженный, снова удалился зализывать раны. Вот и хорошо! Чиун надеялся, что, может быть, этот раз станет последним. * * * В Атланте вице-президент со свитой остановился на ночь в отеле “Холидей инн”.Как только от машины все ушли, Римо выбрался из багажника, отыскал таксофон и позвонил Смиту.— Римо, как я рад, что вы позвонили! — сказал Смит. — Чиун доложил, что он предотвратил попытку покушения на губернатора Принсиппи. Но Перселл ушел. Чиун считает, что следующим на очереди вице-президент.— Я готов его встретить.— Оставайтесь на месте! Чиун направляется к вам.— Скажите ему, чтобы три раза постучал по багажнику вице-президентского лимузина. * * * Голландец проковылял несколько кварталов. Он что-то высматривал. Сейчас он находился в не слишком благополучном деловом районе в восточной части Лос-Анджелеса. Где-то тут должен быть магазин инструментов. Найдя то, что искал, он влез в лавку через заднюю дверь. В каждой такой лавке непременно есть тиски. Он без труда нашел их в подсобке — они были прикручены к верстаку. Стиснув зубы от боли, он зажал в тиски правое предплечье и с силой дернулся всем телом, вправляя выбитое плечо. От страшной боли на лбу у него выступил пот, но сустав встал на место. Теперь он может двигать рукой, а значит, и все другое будет легче исполнить... * * * Херм Аккорд прождал в баре почти час. Он уже собирался уйти, когда вошел тот, кого он дожидался. Незнакомец нес в руке портфель.Это был красивый парень с несколько рассеянным выражением лица. Его льняные волосы были острижены на манер панков — как будто целые пряди кто-то выхватил безжалостным серпом.— Ты — Голландец? — спросил Аккорд.— Да, — ответил блондин и прохромал к столу, отмахнувшись от официантки.— Что за работа?— Завтра вечером состоятся теледебаты двух кандидатов в президенты.— И что?— Я хочу, чтобы они вошли в историю как неоконченные дебаты.— Вроде неоконченной симфонии? Это можно устроить. Только для взрыва уже поздновато. Фейерверки — это мой конек.— Твой конек — смерть. Ты бывший цэрэушник. Отступник. И у тебя слава человека, способного на невозможное. Мне наплевать, как ты это сделаешь. Вот. — Голландец не без труда водрузил кейс на стол. — Здесь миллион пятьдесят тысяч долларов.— Но по телефону я запросил миллион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78