— Что тогда?— Поедем на метро. В том районе как раз метро недалеко.Загрузив автоматы и пистолеты в спортивные сумки, “Гумбы” во главе с Антонио Серрано доехали до центра, а там пересели на трамвай.Трамвайный маршрут пролегал через какой-то другой мир, о существовании которого “Гумбы из Исти” и не подозревали. Всего в нескольких милях от их грязного квартала, оказывается, есть чистые улицы и зеленые парки. Люди в трамвае красиво одеты и преисполнены достоинства. И нигде никаких “граффити”, которыми были испещрены все станции метро в их районе.— Чудеса! — сказал Джонни Фортунато, самый младший в шайке. — Поглядите, какая тут везде чистота!— Заткнись! — оборвал Антонио.Но мальчишка был прав: здесь, в районе, где жил губернатор, было очень красиво. Тут даже пахло приятно, как будто всюду стояли невидимые глазу огромные ароматизаторы воздуха.Антонио решил, что когда он разбогатеет — по-настоящему разбогатеет, — то поселится в этом районе в красивом доме. Может, даже по соседству с губернатором. Ах да, вспомнил он, ведь губернатора уже не будет: сегодня они его убьют.Черт, а может, вообще купить губернаторский дом? А еще лучше — найти способ его украсть. Интересно, а можно украсть дом? Этого Антонио не знал. Надо будет порасспрашивать умных людей. * * * — Вон он идет, папочка, — сказал Римо.— Хорошо, — отозвался Мастер Синанджу и скрутил свиток, над которым работал. Они сидели на заднем сиденье линкольна, стоящего на подземной стоянке Стейт-хауса.— Кейс при нем, — сказал Римо. — Какой у тебя план?— Заберем у него портфель, вот и все.— Ну да. Это я и сам понимаю. Я спрашиваю: как?Они следили за губернатором. Он прошел к машине, которую некоторое время назад Римо при осмотре гаража в поисках возможного автомобиля губернатора начисто отверг.— Он садится в этот мятый фургон, — изумленно объявил Римо, выглядывая из заднего окна линкольна.— Мне кажется, ты говорил, что он поедет на этой машине.— Я так думал. Это же самая большая и самая дорогая машина на всей стоянке! На ней государственные номера и все такое.Мастер Синанджу с негодованием скрестил на груди руки.— Ну вот, мой грандиозный план провален, и все из-за твоего невежества!— Давай ты мне по дороге об этом расскажешь, — сказал Римо, перепрыгивая на переднее сиденье.Он выдрал провода из замка зажигания и соединил их напрямую. Мотор взревел.— Ты свое дело сделал, — сказал Чиун, перебираясь через спинку сиденья. — Машину поведу я!— Как бы не так! — ответил, Римо, выруливая вслед за губернаторским фургоном. — Мне пока жизнь дорога.— Ты просто завидуешь моему мастерству, — сказал Мастер Синанджу и устроился на пассажирском кресле.— Я признаю: ты блистательный водитель. Ты умеешь заставить машину выделывать такие трюки, на которые она не рассчитана. Только вот не можешь держаться на проезжей части, не умеешь останавливаться на светофоре и пропускать пешеходов. Слушай, хватит там возиться! Ты мешаешь мне сосредоточиться! Нельзя этого парня упустить.— Поздно! План все равно пропал.— А вот рассказал бы мне, может, я бы сумел что-нибудь предпринять, — упрекнул Римо.— Очень хорошо, расскажу, но только потому, что это письмо имеет такое важное значение для Императора Смита. Мой план был прост, только не надо путать простоту с легкостью исполнения. Он был прост, но хитроумен.— Послушай, может, ближе к делу?— Грубый невежда! Мы спрятались на заднем сиденье этого транспортного средства, поскольку ты клялся и божился, что это машина губернатора сей провинции. Когда он сел бы за руль, как делают многие вроде него, то обязательно бросил бы портфель назад.— Да что ты говоришь?!— Прямо нам в руки! — торжествующе закончил Чиун.— Ага, — медленно проговорил Римо.— Вот так-то!— Это я понял. А дальше-то что?— Что — дальше? Это все! Раз портфель у нас, то и письмо, считай, наше.— Да, — сказал Римо, останавливаясь на красный свет. — Только нам всю дорогу пришлось бы прятаться у него на заднем сиденье, до самого его дома — или куда он там собрался?— И что? Он бы доехал, а нам бы осталось только дождаться, когда он выйдет из машины и оставит нас с портфелем в руках.— А ты не думаешь, папочка, что когда он перегнулся бы назад, то заметил бы, что мы прячемся за спинкой?— Нет, конечно. Мы ведь Синанджу, мы умеем становиться невидимыми. Мы — туман, струящийся сквозь чащу леса, мы — тень, не отбрасываемая никем. Конечно, он бы нас не заметил.— Он бы нас заметил, папочка, если только он не слепой.— Может, и слепой: посмотри, на какой он ездит развалюхе!— Может быть, может быть...— А ты споришь со мной специально, чтобы загладить свою вину! Загубил такой блестящий план!— Да я не спорю! — сказал Римо. Светофор мигнул. Римо держался вплотную к фургону губернатора и вскоре вместе с ним оказался в зеленом жилом районе. — Откуда мне было знать, что он ездит на этой колымаге?— Ты должен был знать! Ведь ты родился в Америке. А для меня эти берега все еще чужие.— Двадцать лет в Америке, и все чужие? — съязвил Римо.— Еще лет через десять я буду здесь как дома. А почему мы здесь остановились?— Я думаю, он приехал, — ответил Римо.Мастер Синанджу оглядел улицу в обе стороны — повсюду были трехэтажные, обшитые деревом дома на маленьких лужайках, усеянных осенними листьями.— А где же его замок? — спросил Чиун.Римо посмотрел вслед губернатору, который прошел от машины по мощеной дорожке и исчез в домике с остроконечной крышей.— Наверное, вот этот.— Губернатор целой провинции! — заверещал Чиун. — И живет в таком доме? Нет, Римо, это невозможно. У этого человека в руках жизнь и смерть его подданных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78