Римо просунул в окно обе руки, схватил ключ.— А вот так, — сказал он и стал сгибать ключ. Толстая стальная рукоятка лопнула посередине, и Римо бросил обломки на сиденье.Ирвинг посмотрел на ключ, на Римо и снова на ключ. И включил передачу.— Рай, Нью-Йорк. Я поехал.— Доктор Харолд В.Смит, санаторий Фолкрофт, — повторил Римо.— Все понял, — сказал Ирвинг и, чуть помедлив, добавил: — Сегодня воскресенье. Он будет на месте?— Он будет на месте, — сказал Римо.Постояв у обочины, Римо проводил взглядом машину и направился в полицейский участок. Подойдя к зданию, долго стоял на другой стороне улицы. Оно ничуть не изменилось с тех пор, когда он патрулировал по городу и по несколько раз входил и выходил в эти двери. Оно не изменилось, а вот Римо изменился. Если раньше он видел перед собой только здание с широкими ступенями, то теперь было несколько иначе. Он на ощупь чувствовал износ ступеней, знал, с какой силой достаточно надавить, чтобы треснул камень. Он мог, глядя на эти старые стены, прикинуть с точностью до фунта усилие, которое необходимо для того, чтобы выскрести раствор между кирпичами. Ему была знакома и эта тяжелая деревянная дверь, но теперь, глядя на нее, он тотчас же представил себе, какой силы нужно нанести по ней удар, чтобы открыть, выбив замок.Да, он был другой, а город совсем не изменился. Люди говорят, что нельзя вернуться в свой старый дом, но это неправда. Можно, просто дело в том, что, когда ты туда возвращаешься, то понимаешь, что дом этот вовсе не твой и никогда твоим не был. Дом свой человек носит в себе, в своей душе, отдавая себе отчет в том, кто он и что он.Подумав обо всем этом, Римо задал себе вопрос: «И кто же я такой есть?» Но, прежде чем решиться на него ответить, перешел дорогу и вошел в участок.Полицейский Каликано с давних пор являлся начальником отдела по борьбе с преступлениями против собственности. На это место его пристроил дядя, имеющий вес в политических кругах, и он выполнял свои обязанности ровно настолько, чтобы его не перевели на другую должность или не уволили.Римо стал перед ним.Каликано посмотрел на него. На какой-то миг могло показаться, что он узнал Римо, однако он тут же снова уткнулся в свои бумажки.— Чем могу служить? — спросил он. Римо небрежно бросил на стол удостоверение сотрудника ФБР на имя Ричарда Квигли.— ФБР, — сказал он.Каликано исследовал удостоверение, проверил соответствие оригинала фотографии, после чего вернул удостоверение Римо.— Значит, ФБР? Там я вас, наверно, и встречал. Лицо мне ваше вроде бы знакомо.— Возможно, — согласился Римо.— Чем могу служить?— Я по поводу вчерашнего пожара. Мне надо взглянуть на медальон, который там нашли.Каликано кивнул. Затем тяжело поднялся со стула и неуклюже двинулся к большому стеллажу с ячейками. Вытащив длинный серый конверт, проговорил:— И чего это вдруг ФБР стало интересоваться пожарами?Римо пожал плечами.— Кое-что, связанное с налогами. Это оно?Каликано открыл конверт с пробитыми в нем отверстиями и пропущенным через них красным шнурком.— Да, — ответил он, затем вынул из конверта лист бумаги, еще один конверт — белый, поменьше — и добавил: — Только сначала распишитесь вот тут.Римо взял ручку и уже хотел было поставить свою подпись, как вдруг поймал себя на том, что забыл указанную в удостоверении фамилию. Ричард. Ричард... И написал «Ричард Уильямс».Не глядя на лист, Каликано положил его на стол и открыл белый конверт. Оттуда ему в руку выпал золотой медальон. Каликано подал его Римо. Римо взял медальон в правую руку, а конверт в левую.Осмотрев медальон, подбросил его на ладони. Поднял, посмотрел на свет, будто бы исследуя на предмет выявления микротрещин, затем, кивнув головой, на глазах у Каликано бросил обратно в конверт, провел языком по отвороту, плотно прижал и отдал конверт полицейскому.— Все, — сказал он. — Этого мне достаточно. — И развернулся, чтобы уйти.Каликано опустил белый конверт обратно в большой и взял со стола лист бумаги, на котором расписался Римо. Но, взглянув на подпись, окликнул его.— Эй, Уильямс!Римо остановился и обернулся.— Чего?— По-моему, твоя фамилия Квигли. Так написано в твоем удостоверении, — проговорил полицейский.Римо кивнул.— Это старое удостоверение, — пояснил он и вышел на улицу, предоставив полицейскому в недоумении чесать за ухом, раздумывая над тем, почему физиономия и подпись этого Уильямса показались ему такими знакомыми. Как будто он когда-то знал этого человека. Но вот-вот должен был начаться бейсбольный матч, и Каликано, включив приемник, тотчас же забыл и о Римо, и о медальоне. Но позже, проснувшись среди ночи, вскочил с искаженным от страха лицом, как человек, которому явилось привидение. Некоторое время посидел неподвижно, прислушиваясь к биению сердца, отдававшемуся в висках, после чего сказал себе, что это просто глупо, что Римо Уильямс умер много лет назад, и дал себе слово больше не злоупотреблять лапшой под густым белым соусом, потому как после этого ему вечно что-нибудь мерещится. И снова улегшись, с улыбкой на губах, уснул. Глава шестая Доктор Смит протянул Чиуну золотой медальон. Они стояли, отделенные друг от друга столом Смита, и руководитель КЮРЕ, хотя и не отличался высоким ростом, все же на целый фут возвышался над старым азиатом.— Узнаете это? — спросил Смит.Чиун повертел пальцами медальон и быстро засунул его между складками своего желтого кимоно, которое носил в дневное время.— Это символ Синанджу, — сказал он.— Римо говорит, что вы отдали его Руби, — продолжал Смит.— А, Римо. Где он сейчас? — поинтересовался Чиун.— Этот медальон нашли на месте пожара. Руби погибла, — сказал Смит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40