Римо видел, как сжались кулаки Тебоса. Грек резко мотнул головой; казалось, он утвердился в чем-то, что до этого еще вызывало у него сомнения. От Римо не укрылось, что он прошептал что-то на ухо дочери.Удалившись от «Корабля Наций» на четыреста ярдов, катер Скуратиса сбавил скорость и начал медленно кружить поодаль, будто чего-то выжидая.Тебос помог Елене сойти, обернулся и сделал знак группе приехавших вместе с ним. Семеро из них, все с «дипломатами» в руках, сошли вслед за Тебосом и его дочерью на платформу. Теперь Римо не мог их видеть из-за крутизны борта.Минуты через полторы кабина лифта остановилась у главной палубы, откуда Римо вел свои наблюдения. Двери лифта бесшумно отворились, но на палубу вышли только двое — Тебос и Елена. Они помедлили у лифта, и отдыхавшие на свежем воздухе человек сто зааплодировали.Елена и Римо оказались почти рядом. Он махнул рукой в знак приветствия, но она отвернулась.Опустевшая кабина автоматически закрылась и поехала вниз — ждать очередного вызова.Дипломаты на палубе продолжали хлопать Тебосу и Елене; те в ответ улыбались и кивали. Вдруг аплодисменты стихли, заглушенные другими звуками: над судном кружил вертолет, лопасти винта с шумом рассекали воздух. Все взоры обратились вверх. Ярко-желтый геликоптер с выведенными внизу крупными буквами «Тина» пошел на снижение.Губы у Тебоса сжались в узкую прямую полоску. Взглянув вниз, Римо увидел, что катер Тебоса отчаливает от платформы, на нем не осталось никого, кроме моториста. Катер Скуратиса кружил на прежнем месте, будто нес дозорную службу.Вертолет сел на специальную площадку размером с танцверанду. Лопасти винта замедлили вращение и остановились. Собравшиеся на палубе бросились к машине, не обращая больше внимания на Тебоса и его дочь.— Не расстраивайтесь, — сказал Римо Елене. — Я остаюсь с вами.— Не подходите ко мне!Отец обернулся на ее голос и одарил Римо улыбкой.— Вы — Римо, не так ли?— Он самый.Тебос довольно бесцеремонно отодвинул дочь от Римо, и оба они прошли вслед за толпой к вертолету. Дверь геликоптера медленно открылась, и из него выпрыгнул Скуратис.Он одержал первую победу над соперником. Что касается туалета, здесь он, похоже, решил в спор не вступать. На нем был серый костюм, мешковатый, с пузырями на коленках; кое-как подстриженные волосы нечесаными космами падали на изборожденное морщинами лицо...Он ступил на посадочную площадку из дерева и стали, возвышавшуюся над палубой, и обвел взглядом стоявшую внизу толпу. Она разразилась приветственными криками:— Виват, Скуратис!Низенький грек широко улыбнулся. Улыбка его стала еще шире, когда он увидел приближающихся Тебоса и Елену.— Здорово, Телли! — крикнул он.Реакция на приветствие была прохладной. Тебос с дочерью остановились на нижней ступеньке трапа, ведущего с палубы на посадочную площадку.— Я рад, что ты смог прилететь, — сказал Тебос.— Как я мог пропустить сегодняшнее торжество! — ответил Скуратис.Он улыбнулся Елене, и Римо почувствовал, что от него исходят волны силы, которая дается не просто красотой, или умом, или деловыми способностями. Это была сила, исходящая от человека, знающего, кто он и что он, будто одно это знание дает ему преимущество перед остальными.— Елена, — сказал Скуратис, — ваше присутствие превратило «Корабль Наций» в «Корабль красоты». — И, повернувшись к ее отцу, добавил:— Придется нам, Телли, переименовать судно.Тебос поморщился.— Не нам, а тебе, — возразил он. — Это твой корабль.Скуратис засмеялся хриплым смехом.— Как знать? Сейчас он мой, вечером — Еленин. А завтра... — С удивившей Римо прытью он сбежал с трапа и взял руку Елены в свои. — У нас, греков, заведено, чтобы мужчина танцевал с мужчиной. Но сегодня я буду танцевать только с вами, Елена. Вы невероятно красивы.Римо видел, как смягчилось лицо девушки. Она перехватила холодный взгляд Римо и повернулась к Скуратису, который был ниже ее на полголовы.Подарив ему ослепительную улыбку, она поцеловала его в лоб.— А еще говорят, что галантность теперь не в моде, — сказала она.— Это говорят люди, никогда не видевшие вас, — возразил Скуратис. Пойдемте, Телли.Явно захвативший инициативу Скуратис пошел прочь от посадочной площадки. Он вел Елену под руку, а совсем сникший Тебос в безупречном белом смокинге шел позади.Весть о прибытии Скуратиса мгновенно облетела корабль. Главная палуба заполнилась тысячами людей, которые стояли плотной стеной, мешая Скуратису и Тебосам пройти на центральный стадион, где устраивался прием.Римо сделал шаг назад, чтобы освободить им путь. Ему показалось, что он уперся спиной во что-то твердое. Он нажал посильнее, но с тем же успехом. Когда у него заболела спина, позади кто-то охнул.— Извини, Чиун, — сказал, не оборачиваясь, Римо.— Извинить? Ты готов покалечить меня, врезался, как пушечное ядро, а теперь «извини»? И это все?— Примите мои глубочайшие, самые искренние извинения, Ваше Великолепие, за то, что я, недостойный, позволил себе дерзость коснуться Вашей Неприкосновенности.— Так-то лучше, — смягчился Чиун. — Кто эти люди?— Тебос и его дочь. Это они дают сегодня прием. А тот коротышка — Скуратис, это он построил корабль.— Если тебе придется иметь с ними дело, остерегайся этого недомерка.— Почему?— Он может вырвать тебе глаза, чтобы обыграть кого-нибудь в шарики. С ним держи ухо востро.— А тот, другой? — Римо кивнул в сторону Тебоса.— Тот тоже способен вырвать тебе глаза, но только ночью, как трус. Это хорек, тогда как недомерок — лев.— Римо! Мастер Синанджу!Они оглянулись: возле них стоял не кто иной, как Смит. Под мышкой он держал все тот же рулон с чертежами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44