Вскоре возник и первый благотворитель, пожелавший завещать деньги клинике. Произошло это случайно. Когда зазвонил телефон, в офисе, кроме Кэти, никого не было. Одна известная и уважаемая в городе дама собиралась оставить свое состояние клинике Роблера, где, как она считала, ее деньги принесут пользу.
Кэти Хал нанесла визит этой женщине, старой зануде, о которой никто не пожалеет и не вспомнит после ее смерти. Та решила, что ее внук, в чью пользу было составлено завещание, человек никудышный, транжир. Нет, теперь он получит столько, сколько необходимо для поддержания его существования. Кэти Хал сказала старухе, что она совершенно права – именно то, что та и хотела услышать.
А потом Кэти Хал встретилась с внуком. Ей уже приходилось иметь дело с наркоманами, но этому парню с огненно-рыжими волосами был необходим по меньшей мере месяц, чтобы прийти в нормальное состояние. У него был счет, на который бабушка переводила еженедельно по сто пятьдесят долларов, она же оплачивала квартиру, газ, электричество и следила за тем, чтобы запас продуктов не истощался. К середине недели деньги кончались, и внучек продавал продукты, чтобы купить наркотики. Кэти сообщила ему, что, с ее точки зрения, его чересчур притесняют. На самом деле наркотики значительно дешевле. Ну конечно, она сможет доставать их ему даром. Нужно лишь подписать заявление без даты и чек без указания суммы. Он согласился, если только сумма, которую она потом проставит, не превысит ста пятидесяти долларов.
Кэти знала, что одна из особенностей в деле создания благотворительных фондов состояла в том, что тот, кто находил дарителя, оставлявшего по завещанию полмиллиона долларов, не так ценился руководством, как тот, кто приносил десять тысяч долларов сегодня и наличными. Потому что безналичные деньги по завещанию когда еще поступят. За то, что ты добыл звонкую монету, могли повысить в должности.
К тому времени доктор Деммет был уже должен ей солидную сумму и, кроме того, как выяснила Кэти, был в большом долгу у балтиморских букмекеров. Кэти нашла способ освободить его от этих долгов. Деммет сначала назвал ее план абсурдным. Но Кэти сказала, что это не план, а безумная идея, в которую она сама еще не верит.
Кэти рассуждала вслух о том, как долго еще может прожить старуха, если с ней внезапно что-нибудь не произойдет. Потом стала внушать Деммету, как отвратительна эта старая зануда.
Вскоре пожилая леди слегка захворала и тут же оказалась на операционном столе… Но деньги она оставила не клинике Роблера – новое завещание еще не вступило в силу, – а своему внуку! Его адвокаты выразили удивление размером суммы, которую он решил пожертвовать клинике Роблера. Наследник ничего такого не помнил… Тогда ему показали поручение банку с датой и подписью и чек на огромную сумму с его же подписью.
– Ну и ну, – только и мог он выговорить.
Получив такое пожертвование, руководство клиники нашло в лице мисс Хал нового директора программы развития. Она опять была первой женщиной у Роблера, возглавившей такую структуру. Ловко используя Деммета и имея в своем распоряжении все большие и большие суммы денег, Кэти Хал стала вскоре заметной фигурой в клинике. Следующей ступенью была должность помощника администратора и главного распорядителя благотворительных фондов.
Она прокладывала себе путь наверх и по-прежнему могла спать, с кем хотела.
А потом пришло решение, настолько простое и очевидное, что было удивительно, почему оно не пришло ей в голову раньше. Если люди умирают и оставляют деньги клинике Роблера, то почему бы им не делать то же самое, но с выгодой для Кэти?
Сначала ей казалось, что придется привлечь к исполнению замысла многих, но вскоре выяснилось, что достаточно одного Деммета. Он был одним из лучших анестезиологов и мог по своему выбору участвовать в любой операции. Постепенно, шаг за шагом, он стал исполнителем в службе убийств, организованной Кэти Хал.
Контроль над жизнью и смертью давал ей ощущение власти. А вскоре она открыла для себя то, о чем многие и не подозревают: власть – это наркотик, который необходим постоянно и без которого уже не можешь жить.
Именно тогда Кэти Хал поняла, что все правительственные чиновники, попадающие в клинику Роблера, могут так или иначе способствовать росту ее благосостояния и влияния. А через некоторое время одна пожилая неопрятная докторша с пятого этажа сделала странное открытие, находящееся сейчас в стадии проверки. Если тесты подтвердят ее правоту, Кэти получит такую власть, о которой она не могла и мечтать.
Сегодня Деммету предстояло еще раз проверить на практике действенность этого открытия.
Деммет ждал в баре гольф-клуба, потягивая легкое вино. На нем был просторный пиджак цвета беж, красные кашемировые слаксы и клетчатые туфли для гольфа.
– Ты уже решил, сколько ставишь, Дэн? – спросила Кэти, хотя и без того уже догадалась. Если Деммет пил легкое вино, значит, ставка будет крупной. В иных случаях он пил ликеры.
– Да, решил. Почему бы нам не сыграть на все, что я тебе должен? По двойной ставке?
– Но если ты проиграешь, то задолжаешь мне вдвое больше того, что не можешь заплатить сейчас.
– Я могу делать для тебя больше… специальных операций.
– Всему есть предел, Дэн. Даже в клинике Роблера. Мы не можем поставить дело на поток.
– Иногда ты думаешь иначе, – сказал Деммет. – Например, Уилберфорс. В чем там было дело? Как я понимаю, тот, кто хотел его убрать, отказался платить?
– Верно, – сказала Кэти Хал. – Но тот, кто хотел убрать Уилберфорса, уже мертв. Незачем было привлекать внимание властей к его смерти, а они непременно заинтересовались бы этим, если бы Уилберфорс продолжал распутывать дело о неуплате налогов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42