Если мы присоединимся к какой-либо одной мировой силе, контроль перейдет к ней. Поэтому наш путь ясен: мы не присоединяемся ни к кому, мы поддерживаем отношения со всеми и принимаем их подачки до тех пор, пока наконец не перестанем в них нуждаться. Но пока этот день не пришел, нам нужно продолжать нашу игру. Поэтому вам придется посетить все эти посольства, когда приедете в Швейцарию.Он осторожно разгладил складку на своем белоснежном костюме в едва заметную полоску и затем поднял голову. Его проницательный взгляд встретился со взглядом больших выпуклых глаз Азифара.– Безусловно, я это сделаю, мой президент, – сказал Азифар. – А теперь, с вашего позволения…– Конечно, – произнес Дашити, вставая и протягивая через стол свою тонкую коричневую руку. На долю секунды она повисла в воздухе, затем утонула в жирной черной пятерне Азифара. – Удачно вам отдохнуть, – сказал Дашити. – Был бы рад поехать с вами. – Он по-настоящему тепло улыбнулся и попытался скрыть невольную дрожь, вызванную прикосновением потной ладони Азифара.Скрестив взоры, два человека пожимали друг другу руки. Наконец Азифар опустил глаза, и президент разжал руку. Слегка наклонившись, Азифар повернулся и зашагал по ковру к дверям 12-футовой высоты.Он не позволил себе улыбнуться, пока не миновал двух одетых в синюю форму гвардейцев, стоящих снаружи президентского кабинета. Но на пути из приемной к лифту он улыбался. Он улыбался в лифте, улыбался, когда шел к своему «мерседесу», стоящему перед дворцом. Опустившись на мягкие подушки заднего сиденья, он глубоко вдохнул сухой и прохладный кондиционированный воздух, затем, все еще улыбаясь, сказал шоферу: «В аэропорт».Автомобиль не спеша поехал по дугообразному подъездному пути, ведущему от дворца к шоссе. У восточного крыла полудюжина одетых в желтое рабочих копали глубокую яму. Затормозив в дюйме от них, водитель шепотом выругался и произнес вслух:– Эти идиоты собираются здесь копаться еще полгода.Азифар ничего не ответил. Он был слишком доволен собой, чтобы переживать из-за медлительности рабочих. Узел в заднем кармане причинял ему неудобства, и он вытащил его. Поглаживая пальцами жесткую слоновью кожу, он обдумывал слова, которые скажет, когда всего через семь дней займет место президента. Азифар. Президент Скамбии.Стоя у окна, президент Дашити наблюдал за лимузином Азифара, который медленно миновал рабочих, укладывающих канализацию, и затем, увеличив скорость, выехал на единственную в стране мощеную дорогу, ведущую от дворца к аэропорту.Никогда не надо доверять генералам, подумал Дашити. Они думают только о том, как получить власть, а о том, что с ней делать, они не думают.Как хорошо, что им поручают только такие маловажные вещи, как воины. Он вернулся к своему столу и принялся подписывать просьбы о предоставлении его стране международной помощи.А Азифар в это время думал о том, что спустя всего лишь несколько дней Скамбия не будет больше нуждаться в помощи ни от какой иной страны. Мы будем самой большой силой в мире, подумал он, и все народы будут уважать наш флаг и бояться его.«Никакая сила не остановит меня, – подумал Азифар. – Никакая сила: ни одно правительство и ни один человек». Глава 2 Его звали Римо, и в этой грубой коричневой монашеской рясе он чувствовал себя очень глупо. Его талию крепко опоясывала узловатая веревка. Римо подумал, что с ее помощью можно кого-нибудь задушить; впрочем, Римо для этого не требовалась помощь.Он стоял перед Вестсайдской федеральной тюрьмой, ожидая, пока откроется большая стальная дверь. Его ладони были мокры от пота. Он вытер их о рясу и понял, что не помнит, когда потел в последний раз. Все дело в тяжелой рясе, подумал он, затем обозвал себя лжецом и сознался, что потеет, потому что стоит у входа в тюрьму, ожидая, когда его впустят внутрь. Он еще раз ударил по маленькой кнопке на правой стороне двери и сквозь толстое стекло увидел, как охранник поднял голову и раздраженно посмотрел на него.Затем охранник нажал кнопку на своем столе, дверь прыгнула и медленно, дюйм за дюймом, поползла назад. Она двигалась толчками, как тележка в американских горках, поднимающаяся к вершине очередной горы. Открывшись всего дюймов на двадцать, дверь остановилась. Чтобы протиснуться в узкий проем, широкоплечему Римо пришлось повернуться боком. Как он успел заметить, в толщину дверь состояла из двух дюймов сплошного металла. Едва он оказался внутри, как услышал, что дверь начала закрываться, захлопнувшись наконец со звуком, типичным для всех тюремных дверей.Римо находился в приемной, и взгляды шести чернокожих женщин, ожидающих часа свидания, были устремлены на него. Ему захотелось спрятать лицо под капюшоном своей рясы, но он взял себя в руки, подошел к столу охранника и оперся на толстое пуленепробиваемое стекло, отделявшее охранника от посетителей. Ощутив, как прочно стекло, он решил, что в толщину оно никак не меньше одного дюйма, и даже с близкого расстояния пробить его сможет только очень мощное оружие.Не поднимая головы, охранник нажал на кнопку, снова крепко запирая входную дверь. Если бы теперь Римо понадобилось в срочном порядке выбраться отсюда, ему пришлось бы ломать стекло, чтобы добраться до двери за спиной охранника. Римо постучал по стеклу костяшками пальцев, ощущая его упругость и неподатливость. Кивком головы охранник указал на телефон, стоящий перед ним на маленькой полке.Римо снял трубку и постарался, чтобы его голос звучал спокойно:– Я отец Тук, – сказал он, сдерживая усмешку. – Я должен встретиться с заключенным Девлином.– Одну минутку, отец, – сказал охранник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46