Люди стояли вокруг с сухими, воспаленными глазами и видели все сквозь мерцающие волны раскаленного воздуха. И даже в темноте эти люди будут по-прежнему видеть вокруг все те же мерцающие линии, но даже не заметят этого — так быстро тело и мозг человека приспосабливаются к окружающим условиям.
Две большие палатки снова были поставлены за проволочным забором, окружающим опытный участок. Обе палатки в эти ранние вечерние часы заполняли корреспонденты, агрономы из разных стран и просто любопытные.
Никто не обращал особого внимания на шестерых мужчин, державшихся вместе и старавшихся никому не бросаться в глаза. Каждый из них имел при себе картонную трубку, в каких носят карты или чертежи. Когда какой-то подвыпивший корреспондент попытался втянуть одного из мужчин в разговор, то получил грубый отпор:
— Отойди, пока не получил ногой под зад!
Собравшиеся смотрели сквозь все еще запертую сетчатую ограду на участке, рассчитывая хоть одним глазом глянуть на филдинговские чудеса. Но солнцезащитный фильтр скрывал опытную делянку, и на всем огороженном участке не было видно ничего, кроме скамеек.
Длинная вереница лимузинов: «кадиллаков» и «линкольнов» стояла вдоль дороги, ведущей к палаткам. Был там и один «роллс-ройс», принадлежавший посланцу Индии. Индиец все время громогласно жаловался на жару, которая, по его мнению, и является причиной столь заметных изъянов американского национального характера.
— Мы знаем, сэр, — обратился к нему один из корреспондентов, — что ваша страна — единственная, которая не изъявила желания подписать контракт на «Чудесное зерно» мистера Филдинга, если его эксперимент увенчается успехом.
— Это верно, — сказал представитель Индии спокойно. — Мы намерены сначала изучить результаты эксперимента и лишь затем, соответствующим образом, определим наши дальнейшие шаги.
— Казалось бы, — продолжал корреспондент, — ваша страна с ее хроническим продовольственным кризисом должна бы быть в первых рядах желающих получить эти семена?
— Мы не позволим империалистам диктовать нам, какую проводить политику. Если у нас и есть продовольственный кризис — это наш собственный кризис.
— Тогда непонятно, — сказал репортер, который был еще очень молод и неопытен, — почему ваша страна постоянно обращается к Америке за продовольственной помощью.
Индийский посол повернулся и отошел с надменным видом. Он не намерен был выслушивать оскорбления.
Корреспондент посмотрел ему вслед, потом увидел стоящего рядом пожилого азиата в роскошном синем халате.
— Не удивляйтесь, молодой человек, — сказал Чиун. — Индусы всегда такие. Алчные и неблагодарные.
— А вы из какой страны, сэр? — спросил корреспондент, глянув на Чиуна с любопытством.
— Из Америки, — сказал быстро Римо. — Пойдем, папочка.
Когда корреспондент уже не мог их слышать, Чиун плюнул на песчаный пол палатки.
— Зачем ты сказал ему эту ужасную ложь?
— Потому что Северная Корея, где расположена деревня Синанджу, коммунистическая страна. Мы не имеем с ней дипломатических отношений. Только заикнись корреспонденту, что ты из Северной Кореи, и завтра же твои фотографии появятся на первых страницах всех газет. И каждый корреспондент пожелает узнать, чем ты здесь занимаешься.
— И я им объясню. Что я интересуюсь неуклонным прогрессом науки.
— Прекрасно, — сказал Римо.
— Что я выполняю секретное задание правительства Соединенных Штатов...
— Еще лучше, — сказал Римо.
— А именно — готовлю профессиональных убийц и уничтожаю врагов великого императора Смита и таким образом обеспечиваю сохранность вашей конституции.
— Скажи это, и Смит тут же перестанет переводить деньги в Синанджу.
— Ладно, я помолчу, — сказал Чиун, — хотя и остаюсь при своем мнении.
Чиун, казалось, прервал себя на полуслове. Он внимательно смотрел через входное отверстие палатки на группу мужчин.
— Вон те люди следят за тобой, — сказал он.
— Какие люди?
— Те самые, которые сразу же насторожатся, если ты будешь вертеться, как флюгер, и орать «какие мужчины»! Кореец и другие, непонятного происхождения. Там, в палатке.
Римо как бы без особой цели обошел Чиуна и бросил взгляд на этих людей. Их было восемь, все азиаты, в возрасте за тридцать и за сорок. Они явно чувствовали себя стесненно в деловых костюмах, как в платье с чужого плеча.
— Я их не знаю, — сказал Римо.
— Достаточно того, что они тебя знают.
— Может быть, их интересуешь ты, — сказал Римо. — Может, они ищут, с кем сыграть в биллиард.
Ответ Чиуна потонул в крике толпы, которая хлынула вперед к закрытым и охраняемым воротам. Римо увидел, что к воротам подъехал «пикап» Филдинга.
Едва он вышел из машины со стороны водителя, корреспонденты окружили его плотным кольцом.
— Мистер Филдинг, скажите, что сейчас будет? Что вы нам покажете?
— Потерпите несколько минут. Тогда вы полностью удовлетворите свое любопытство.
Филдинг подал знак охранникам в униформе открыть ворота. Когда они сделали это, он обратился к толпе народа.
— Я был бы крайне признателен, джентльмены, если бы вы вошли на участок и заняли места на скамейках, — сказал он. — С них каждый из вас сможет все хорошо увидеть.
Сопровождаемый тремя охранниками, Филдинг прошел к черному синтетическому тенту и повернулся лицом к рядам скамеек, на которых поспешно рассаживался народ. Последними подошли Римо с Чиуном, а также делегат Индии. Он обнаружил в палатке поднос. С очень вкусными бутербродами и задержался возле него. Войдя наконец в открытые ворота, он направился прямо к переднему ряду скамеек и стал втискиваться между двумя мужчинами, что-то ворча о непредусмотрительности американцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52