Римо же руководит тысячелетняя традиция. Ему не нужно управлять рефлексами — за него это делает Синанджу.Все дело в душе. Тело и мозг Римо принадлежат Синанджу, но душа принадлежит только ему, и, подобно тому, как Чиун всю жизнь, независимо от возраста, был брюзгой, Римо всю жизнь задавал себе вопрос: «Почему я так поступаю?» И ответ был всегда один: «Потому что я так поступаю».Перепутанный человек с надписью «Spade Stones» на куртке попытался было спастись бегством, но Римо прижал его к углу крыльца.— Оставьте меня в покое, — сказал Римо. — У меня и без вас хватает проблем.Человек в куртке не возражал. Он послушно перекувырнулся через голову, перелетел через водоразборный кран и уполз за автомобиль, где и затаился.Пока Римо в задумчивости брел дальше по кварталу, его посетила мысль, что если бы люди умели выражать свои чувства, расовая проблема в Америке мигом нашла бы разрешение. Он всего лишь сказал, что у него есть проблемы, и попросил оставить его в покое — и взаимопонимание было достигнуто. Один человек услышал другого. Как это здорово — вернуть Америке человеческое взаимопонимание!Вернувшись в мотель, Римо застал Чиуна перед телевизором — он досматривал очередную «мыльную оперу». Римо спокойно дожидался, пока Уорнер Хемпер в шестой раз за серию объяснит доктору Терезе Лоусон Кук, что экологический аборт не спасет миссис Кортину Уолетс, жаждущую религиозного возрождения, но оказавшуюся в сетях мафии, даже если отцом ребенка является вьетнамский беженец.— Чушь! — вынес свой приговор Чиун, досмотрев рекламу, — Чушь! — повторил он, включая видеомагнитофон, чтобы записать две следующие серии.— Почему же ты это смотришь? — спросил Римо.Чиун окинул его надменным взглядом.— Как ты смеешь лишать старого и благородного человека скоротечных мгновений радости? Ты чем-то расстроен?— Да. Я размышлял кое о чем. Сегодня произошла странная вещь.— С ребенком, — подсказал Чиун.— Ты знаешь? — не поверил Римо.— Я знал с самого начала.— Почему так вышло? Я оказался бессилен против мальчишки, который чуть не убил меня.— Ты не бессилен, — возразил Чиун. — Ведь ты жив!— Жив-то жив...— Это самое главное. Способность причинить другим вред вторична.— А если бы ситуация сложилась так, что единственным выходом было бы убить ребенка, наставившего на меня револьвер?Чиун кивнул и задумался. Его длинные ногти сошлись, как изогнутые иглы из полированной слоновой кости.— Но этого ведь не произошло?— Не произошло. — Римо посмотрел на стенные часы. Через семнадцать минут надо будет звонить Смиту.— Существует множество объяснений тому, что с тобой произошло, и каждое из них будет справедливо, — молвил Чиун. — Как тебе известно, Синанджу — бедная деревушка...— Мне это известно! Мастерам Синанджу приходилось поступать на службу к разным императорам, чтобы дети Синанджу не голодали. Я все это знаю!— Когда наступал голод, детишек приходилось опускать в холодную воду залива. Поэтому любая неудача в выполнении задания — это убийство детей, ради которых мы работаем. Так продолжалось много лет, много поколений, даже много веков.— Знаю, знаю!— Тот, кто кричит, что знает, недослушав, — ничего не знает.— А я знаю.— Слушай.— Я слушаю.— Нет, не слушаешь.— Ладно, я весь — внимание.— Вот теперь — другое дело, — сказал Чиун. — Дети — наша надежда на будущее величие. Все они обрели в твоих глазах статус святых — не только дети Синанджу, но все дети!— И что из этого?.. — Римо хотел плюхнуться в кресло, но получилось бесшумное, точное соприкосновение тела и кресла.— И поэтому ты не можешь убить надежду. Это хорошо. Мы наделены могуществом, которого достигаем, отдавая себя без остатка.— Вот именно. Поэтому меня больше не существует. Поддельное убийство наконец-то сработало. Полицейский Римо Уильямс мертв. Я не знаю, кто я теперь.— Ты тот же самый человек, только ставший лучше. Иногда, — торжественно произнес Чиун, — я узнаю в тебе себя, каким я был когда-то. Но не воображай, что это происходит всегда. Тебе пришлось многое в себе преодолеть.— Я больше нравился себе таким, каким был прежде.— Тебе нравилось жить со спящим разумом и телом?— Иногда мне больше всего на свете хочется зайти в бар, слопать гамбургер, выпить пивка, растолстеть, жениться на Кэти Джилгули.— Что значит «кули джилули»?— Кэти Джилгули — это девушка, с которой я встречался в Ньюарке.— Как давно это было?— Лет десять назад. Нет, больше — двенадцать.— Она уже дважды умерла. Не думай, что тебе удастся ее отыскать. Белый человек претерпевает изменения раз в пять лет. Стоит тебе ее увидеть — и воспоминание о той, кого ты любил, тотчас же исчезнет. Оно исчезнет при виде морщин, заплывшей жиром талии, его уничтожит усталое выражение ее глаз. Ты увидишь женщину. Девушка умирает, превращаясь в женщину.До звонка Смиту оставалось еще шесть минут. Римо встал и, ничего не ответив, направился в кухню.— Что за грубость! Между нами воцарилось молчание?— Извини. Просто я...Но Чиун отвернулся и в торжественном молчании удалился в кухню. Если кто-то с кем-то не разговаривает, то только Мастер Синанджу с учеником, а не наоборот. К тому же проблемы Римо скоро будут решены. В своей новой жизни Римо достиг всего лишь стадии созревания — трудное время для любого.— Зазнайка, — буркнул ученик по-английски.Чиун предпочел не реагировать на оскорбление, ведь он решил молчать и не собирался нарушать молчание ради того, чтобы огрызаться.В назначенное время, секунда в секунду, Смитти поднял трубку. Римо доложил ему, что делу дан ход в законном порядке. Существует группа, использующая детей в качестве убийц. Этим и объясняется, почему убийц никто не видел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45