— Я ведь не просто немощный старый кореец, — гнул свое Чиун. — Я — Мастер Синанджу. Последний в моем роду. Последний, в чьих жилах течет подлинная кровь Мастеров Синанджу. Когда я покину сей мир, нужно будет начать новое поколение Мастеров. Поэтому ты не должен забывать об источнике мудрости, имя которому Чиун, последний из Мастеров Синанджу. Ты должен впитывать каждую каплю этой мудрости, пока я еще...Приподнявшись, Римо подполз по полу к ногам последнего Мастера Синанджу и преданно заглянул ему в лицо.— Я готов, папочка.— Вот так-то лучше. Теперь ты должен спрашивать меня. О чем угодно. Любой пустяк, на который только и способен твой незрелый ум. Мне подвластна вся мудрость, которую Синанджу накапливала целыми поколениями.Соображая, о чем бы спросить последнего Мастера, Римо, сдвинув брови, сосредоточенно жевал губами. Старик явно боится стать никому не нужным — собственно, из-за этого он так и цепляется за Америку...Наконец Римо придумал вопрос.— Почему, перед тем как влезть в душ, появляется ощущение, что тело грязное, а во рту чисто, а когда выходишь из душа — наоборот?Уставившись на Римо, Чиун в изумлении раскрыл рот. Его борода мелко задрожала; пальцы сами собой сложились в сухонькие крепкие кулачки.— Римо, это подвох, да? Признавайся!— Это все, что я мог придумать, — виновато признался Римо.— На этот вопрос я не буду отвечать. Во-первых, в Синанджу нет и не было никаких душей. А во-вторых, ты оскорбляешь меня, заставляя тратить на такие никчемные и безнравственные вопросы силы моего несравненного разума.— Ты же сам сказал — любой вопрос! — запротестовал Римо.— Любой, но не никчемный и не безнравственный.— Зато упомянул про пустяк. Не отпирайся, папочка, а сам слышал.— Пустяк — это еще куда ни шло. Но не безнравственные фривольности.— Ну, прости меня, папочка. Я...Римо оборвал фразу на полуслове — комнату вновь заполнил сиреноподобный голос Читы Чин. Завывая на все лады, она тем не менее повторяла одно-единственное слово.Римо весь обратился в слух.Слово было — “бездомный”.— Погоди-ка, папочка... я хочу послушать, — Римо остановил жестом открывшего было рот старика.— Пожалуйста. Я все равно уезжаю, — пожал плечами Чиун. — Я возвращаюсь в “Фолкрофт”.— Ага... я сейчас тебе помогу, — рассеянно кивнул Римо, прислушиваясь к словам песни. В ней говорилось об одиноком американце, который не может найти себе крова, потому что ни одна община не принимает его. Именно он, утверждалось в песне, и есть самый настоящий бездомный.Проанализировав это своеобразное сообщение, Римо вскочил, на ходу выключил телевизор и направился в соседнюю комнату, где Мастер Синанджу упаковывал чемоданы.— Мне нужно в Вашингтон, — безапелляционным тоном заявил Римо.— Мы и есть в Вашингтоне, — не поднимая головы, пробурчал Чиун.— Мы в городе Вашингтоне, округ Колумбия. А мне нужно в штат Вашингтон.— Только вы могли дать двум разным местам одинаковые названия, — Чиун сокрушенно покачал головой. — И что тебе понадобилось в этом другом Вашингтоне?— Там живет бездомный. Настоящий, не то что здесь. Ему совсем некуда податься. Где бы он ни оказался — его все гонят. Вот так. Нужно с этим как-то разобраться.Подняв голову, Чиун посмотрел на Римо. И заметил, как гневно заблестели его глаза.— Это так важно для тебя?— Да, папочка.Увидев, как у Римо побелели костяшки пальцев, сжатых в кулак, Чиун помолчал немного, затем кивнул.— Я вернусь в “Фолкрофт” и буду там тебя дожидаться, — возвестил он.— Спасибо, папочка, — Римо изобразил глубокий поклон.— Я не нуждаюсь в благодарности.— Это я давно знаю, — подмигнул Римо. Глаза его блестели теперь весело.— Но от личной встречи с Читой Чин не отказался бы. — Глаза Мастера Синанджу тоже заблестели. Глава 3 Президент Соединенных Штатов Америки в упор смотрел на министра обороны. Министр обороны, в свою очередь, открыв рот, таращился на экран.— Что он сказал? — медленно выговорил президент, не сводя глаз с министра.— Мне показалось... что-то вроде “привет”... — министр никак не мог справиться с отвисшей челюстью.— Он сказал: “Привет, со мной все в порядке”, — поправила его стенографистка, не отрываясь от бумаг.— Дайте взглянуть, — протянув руку, министр поднял со стола стопку бумаги, исписанной закорючками стенописи. — “Привет, со мной все в порядке”, — подняв брови, прочел он. — Интересно, что это может значить? Хотя... Может, они хотели нас поприветствовать, только плохо говорят по-английски...— Нас? — недоуменно вопросил президент. — С чего вдруг они решили приветствовать нас, игнорируя запросы собственного Центра?— Может быть, у них прервалась связь с Землей, — предположил министр.— А такое возможно?— Вряд ли...Голос в динамиках, по-русски вызывавший “Юрия Гагарина” на связь, не смолкал; лишь интонация его стала жестче. В Космограде тоже слышали странную английскую фразу с борта “шаттла” и сейчас требовали объяснения. Но их настойчивые вызовы оставались без ответа.— Думаю, нам нужно попытаться связаться с русским кораблем, — предложил министр, изучив стенограмму переговоров советского экипажа с Землей.— Думаю, — покачал головой президент, — Советам не очень-то понравится это.— Для них это отличный предлог прицепиться к нам, — пожал плечами министр. — К тому же они явно не могут выйти на связь со своими. С нашей стороны это был бы гуманный жест.— Тогда... можете вывести на связь меня? — спросил президент после долгой паузы.— Вас, сэр?— А почему нет? Они все время обвиняют нас в какой-то тайной деятельности, а если сеанс связи проведу я — это завтра же будет во всех газетах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64