Желающих было много, но ей и тут повезло: доктор Смит взял ее.
Если бы ее спросили, кому, по ее мнению, следовало бы стать ее первым пациентом в Фолкрофте, она без колебаний назвала бы самого Харолда В. Смита.
За всю беседу он ни разу не поднял на нее глаз. Говоря с ней, он читал сообщения на компьютерном дисплее, гипнотизировал телефонный аппарат, словно тот мог взвиться в воздух и начать его душить, барабанил по столу карандашами, пялился в свое дурацкое коричневое окошко, а в итоге, задав одни и те же вопросы по три раза, сообщил, что она принята.
Изучая свое отражение в большом зеркале, висевшем на двери спальни в удачно снятой трехкомнатной квартире, она пожала плечами. Наверное, на свете есть случаи и посерьезнее, чем доктор Смит. По крайней мере у него хватило здравого смысла взять ее на работу.
Она попыталась выяснить, чему была посвящена его диссертация, поскольку в табличке на двери не было указано, что он доктор медицины. Однако он никак не удовлетворил ее любопытство, а всего лишь сказал, что она будет работать самостоятельно. Он не станет донимать ее мелочным контролем, не будет ставить под сомнение ее профессиональные решения и вообще будет только счастлив, если им не придется больше разговаривать.
Это ее тоже устраивало. Он останется доволен. Одним словом, она считала, что ей очень повезло с работой.
Прежде работу гарантировала степень бакалавра. Потом аудитории колледжей превратились в площадки, на которых давали «уместное образование», и это все больше походило на курсы по «мыльным операм» для безграмотных зрителей. Степень бакалавра обесценилась. Для того, чтобы получить работу, надо было становиться магистром. Далее степень магистра постигла участь степени бакалавра.
Теперь для трудоустройства требовалась докторская степень. Однако так будет продолжаться недолго. Скоро и ее окажется мало. Люди, нанимавшие на работу других людей, вернулись к простейшим тестам на грамотность, способным разве что продемонстрировать способность кандидата добраться до работы без провожатого. Ни одна ученая степень не была теперь гарантией работы, ибо ни одна степень не служила гарантией того, что ее обладатель владеет устным счетом в пределах десяти.
По мнению Джекки Белл, единственное преимущество новой ситуации состояло в том, что доктора от образования, затеявшие всю эту муть, оказались в своей же ловушке. Оказалось, что и их докторские степени лишились цены, и им стало столь же трудно найти работу. Разумеется, будучи людьми образованными, они решили, что не имеют к этому ни малейшего отношения.
Во всем виновато коррумпированное капиталистическое общество, пронизанное пороками.
Она припомнила фразу из одного сборника политических эссе: «Тот, кто устраивает потоп, часто сам оказывается мокрым».
Доктор Жаклин Белл одобрила свое отражение в зеркале и смахнула с левого плеча воображаемую пушинку.
В дверь позвонили.
Она никого не ждала, однако подумала, что это может быть кто-то из санатория. Не имея опыта жизни в Нью-Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе, она подошла к двери и распахнула ее, даже не спросив, кто там.
Там оказалась женщина — красивая женщина с длинными светлыми волосами, раскосыми, почти кошачьими глазами и такими потрясающими телесными формами, что Джекки приросла к месту. Женщина улыбнулась, демонстрируя самые безупречные белоснежные зубы, какие только доводилось видеть Джекки.
— Доктор Белл? — спросила незнакомка.
Джекки кивнула.
— Рада встрече. Я — доктор Файнберг.
— О! Вы из Фолкрофта?
— Да. Меня попросили заехать за вами сегодня утром.
— Сегодня у меня счастливый день, — обрадовалась Джекки. — На улице так жарко, что не хочется идти пешком. — Она посторонилась, пропуская доктора Файнберг к себе в квартиру. — Между прочим, еще рано, — сказала Джекки. — Вы уже завтракали? Может, перекусите?
Шийла Файнберг вошла в квартиру с широкой улыбкой на устах.
— Именно это я и запланировала, — сказала она.
* * *
— Почему в коридорах столько людей в голубой форме? — спросил Чиун. — Это вы их там поставили?
— Совершенно верно, Мастер Синанджу, — ответил Смит официально.
— Зачем?
Чиун перестал звать Смита «императором». Титул казался подобающим, когда он находился далеко от Фолкрофта и встречался со Смитом только изредка. Однако при тесном контакте Чиун отказался от использования титула: Смит мог возомнить, что он главнее Чиуна.
— Я боюсь, как бы эти люди не нашли Римо. Я решил его защитить.
— Как они смогут найти его здесь? — спросил Чиун.
— Я передал им, что он здесь.
— Причина?
— Чиун, нам необходимо схватить этих тварей. Я понимаю, вас расстраивает то обстоятельство, что я подвергаю жизнь Римо опасности. Но я вынужден учитывать и другое. Мне надо заботиться обо всей стране.
— Сколько Мастеров Синанджу породила эта ваша чудесная страна? — осведомился Чиун.
— Ни одного, — согласился Смит.
— И вы все же полагаете, что эта страна стоит жизни Римо?
— Если вы предпочитаете такое сопоставление, то да, полагаю.
— И моей в придачу? — не унимался Чиун.
Смит кивнул.
— Сколько же жизней понадобится лишиться, чтобы она перестала стоить так дорого? — Чиун сплюнул на пол прямо в кабинете Смита. — Вы хотите отдать жизнь Римо просто потому, что кто-то сожрал нескольких толстяков в промозглом городишке?
— Дело не только в них и не только в одном Бостоне. Если мы не остановим этих... тварей, они распространятся по всей стране. По всему миру! Возможно, и до Синанджу доберутся.
— Синанджу в безопасности, — заверил его Чиун.
— Они могут появиться в Корее, Чиун!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48