Чиун прижался носом к объективу.— Эй, прекрати это, Мафусаил, — велел оператор. — Ты мне всю оптику своим сальным носом перепачкал.— Сальный нос? У Мастера Синанджу не может быть сального носа. Вы оскорбили меня до глубины души.— И все-таки ты это сделал! — вскрикнул Римо. — Теперь я ни за что не отвечаю.— Чего это вы там творите? — заорал Ланс Ларю. — Что вы там роетесь под кустами?Руки Римо двигались очень быстро, сначала он разъединил таймер, а потом разобрал сам атомный снаряд, раздавив в порошок металлические его части. Кучку черных и серебристых крупинок он зарыл под шелковицей.— Я же спросил вас, что вы там делаете? — повторил Ларю.Теперь он уже стоял рядом с Римо.— Ищу редкостный австралийский ночной цветок, — отозвался Римо. — Сегодня единственная ночь, когда он цветет. Но мы его упустили. Придется подождать до следующего года.— А как насчет бомбы? — спросил Ларю.— Нет никакой бомбы, — ответил Римо. — Нам уже несколько недель надоедают такими звонками. Просто какие-то психи.— Вы хотите сказать, что я приехал в такую даль по звонку психа? — сказал Ларю.— Похоже на то, — ответил Римо.Ларю сердито топнул ногой, потом обратился к двум операторам, ожидавшим у него за спиной.— Ладно, ребята. Тогда мы все-таки сделаем занимательный репортаж. Как ученые в полночь ползают по земле, разыскивая редкостный цветок, — он обернулся к операторам. — Поснимайте немного этих парней.Два оператора нацелились на Римо и Чиуна, и пленка в их устройствах закрутилась.Узкие орехового цвета глазки Чиуна уставились на одну из камер.— Как насчет легкой улыбочки? — осведомился оператор.— Такой? — спросил Чиун, и его лицо исказила напряженная улыбка.— Здорово, старик. Только побольше зубов.Чиун, по-прежнему улыбаясь, сгреб камеру и сплющил ее в лепешку. Потом с поклоном вернул ее оператору.— Хватит зубов? — поинтересовался он.Римо вырвал камеру у второго оператора и расколол ее на кусочки величиной с лапшинку.— Но Первая Поправка к конституции! — завопил Ларю.Римо засунул несколько обломков камеры в рот Ларю.— Вот тебе Первая Поправка, — заявил он.Телевизионная команда поспешно отступала к дырке в проволочном ограждении.— Чиун, спасибо тебе за помощь, — сказал Римо.— Будешь ли ты?..— И все же я пока не надену кимоно, — сказал Римо. * * * У Глории Мусвассер даже ухо устало. Она плечом прижимала к уху телефонную трубку, а на клочке голубоватой бумаги вычеркивала номер очередного телефона для связи со зрителями очередной телевизионной станции.Она набрала следующий номер.— Отдел новостей ВЗРО, — ответил мужской голос.— Я представитель Союза освобождения видов, — заговорила Глория как можно более страшным и грозным тоном террористки.— И что?— Я звоню вам, чтобы взять на себя ответственность за то покушение, можно сказать, массовое уничтожение людей, которое почти состоялось сегодня ночью в лабораториях МОЗСХО.— Что за покушение? Какое-такое массовое уничтожение? Да сегодня ночью самой великой новостью стало известие о том, что президент спокойно храпит в своей постельке без дурных снов.— Это было бы почти настоящее массовое уничтожение, — настаивала Глория.— Почти не считается.— О чем вы тут мне толкуете? Мы чуть не взорвали все Западное побережье, разрушения могли бы вернуть его обратно в каменный век.— Чуть тоже не считается, — сказал раздраженный голос в трубке.— А теперь слушай меня, ты, сочувствующая военным промышленникам, свинья — заорала Глория. — Мы — это СОВ, и мы намерены взять на себя ответственность за атомный взрыв, рядом с которым Хиросима показалось бы детским пуканьем. Потенциальное количество погибших просто ошеломительное.— Меня не интересует, как вы там называетесь — СОВ, ВВ или Г-О-В-Н-О, — ответил репортер. — Но сегодня ничего не произошло, значит, и нет никаких новостей.— Боже, — вздохнула Глория. — Ничего не случилось. Вам всегда подавай действие. Вы торговец скандальными сенсациями.— Совершенно верно замечено, — согласился репортер.— Отвратительно.— Если хотите, — не отрицал тот.— А разве намерение ничего не стоит?— Дорогая леди, — устало сказал журналист, — да если б из одних дурных намерений можно было состряпать сюжет, вечерние новости длились бы сорок часов подряд.— Да просто нам попалась испорченная атомная бомба, ты, дурья голова! — завизжала Глория.— А у нас — горячая линия, — ответил репортер и повесил трубку.Глория прикурила от окурка Натана.— Нам надо придумать новый план, — сказала она.— Они не купились на этот?— Свиньи. Этот парень заявил, что дурных намерений еще недостаточно.— А во Вьетнаме, значит, было достаточно, — произнес Натан самым лицемерным и самодовольным тоном.— Как прикажешь это понимать, черт подери? — спросила Глория.— Понятия не имею, — вполне кротко ответил Натан. — Просто если говорить о Вьетнаме — никогда не промахнешься.— Вьетнама больше нет, — оборвала его Глория, — так что кончай молоть чепуху. Это важно. Перривезер подпрыгнет до потолка, когда узнает, что бомба не взорвалась. Он, должно быть, потратил на нее целое состояние.— Да уж, состояние, — произнес Натан.Соглашаться с Глорией почти всегда было безопасней.— Может, нам удастся выдумать что-нибудь такое же удачное. Какую-нибудь сенсацию, чтобы все эти средства массовой информации кинулись на нее, — сказала Глория.— ВИМП так и не заинтересовалась? — спросил Натан.— Они сказали, что послали бригаду, но все разъехались по домам.— А ВАСК? — снова спросил Натан.— Они тоже выслали бригаду, на которую напали какие-то люди, наблюдавшие за цветением цветов. Значит, нам просто необходимо выдумать что-то приличнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72