— С каких это пор вы стали выпускником Вест-Пойнта или Аннаполиса? — поинтересовался Римо.— Вы просто животное, — отрезала Дара.— Приходится привыкать к его поведению, — заметил Чиун.— Как вам это удается? — спросила Дара.— Должен признаться, что иногда и сам не знаю, как, — ответствовал Чиун.— Я ведь до сих пор так и не ношу кимоно, — сказал Римо.— Он отказывается носить кимоно? — спросила Дара у Чиуна.Чиун сдержанно кивнул.— Как печально, — заметила Дара.— Вы мудры не по летам, — сказал ей Чиун.— Нет. Если бы я и правда была умной, мне бы удалось заставить МОЗСХО принять открытие доктора Ревитса и начать его применение.— А почему это так сложно? — спросил Римо.— Вам не понять, — отмахнулась Дара.— Может, да, — согласился Римо, — а может и нет.Дара объяснила им, какую политику проводят страны Третьего мира внутри МОЗСХО.— Вы совершенно правы, — согласился Римо. — Мне этого не понять. Но послушайте. Нам бы тоже хотелось, чтобы открытие было проверено на деле. По-моему, это должно привлечь к нам внимание огромного количества людей.— Но хоть не убийц? — переспросила Дара. — У нас тут уже было достаточно убийц.— А может и недостаточно, — заметил Римо, думая о тех убийцах, которые все еще были живы.— Да как только у вас язык поворачивается произносить такие вещи?— Я еще и губами шевелю, — ответил Римо.— Мы бы хотели помочь, — произнес Чиун.— Вы так добры.— Человек учится доброте, ежедневно сталкиваясь с неблагодарностью, — ответствовал Чиун.— Но вы не можете тут помочь. Ведь вы не знаете всех хитросплетений Третьего мира и его политики, а уж тем более на международном уровне.— А с кем нам следовало бы поговорить? — спросил Римо.— Вам до них не добраться. Это высокопоставленные международные шишки. У них дипломатическая неприкосновенность. И они все богаты, так как кормятся на своих постах. Купить их нельзя. Да и вообще ничего нельзя сделать.— А кто самый влиятельный и могущественный человек в МОЗСХО?— Амабаса Франсуа Ндо. Он генеральный директор.— Где он находится?— Предполагалось, что сегодня вечером он должен прилететь из Парижа, — ответила Дара.— Из какого он племени? — спросил Чиун.— Но ведь не станете же вы обращаться к генеральному директору, как к рядовому члену племени, — ответила Дара.— И все же, из какого он племени? — настаивал Чиун.— Я действительно не знаю.— Мы это выясним, — сказал Чиун.— Вы никогда не должны обращаться к генеральному директору, как к представителю племени, — сказала Дара. — Таким путем вы ничего не добьетесь. Он просто велит своим телохранителям вышвырнуть вас из комнаты и, что вполне возможно, даже через окно. Он очень гордый человек.— Вы просто приготовьте нам материалы открытия доктора Ревитса, а о том, чтобы убедить Ндо, мы позаботимся сами, — сказал Римо.— Вы имеете в виду антииммунные молекулы феромона? — переспросила Дара.— Верно. Именно их, — ответил Римо.— Совершенно верно, — подтвердил и Чиун.В конце концов, предполагалось, что они — ученые.Амабаса Франсуа Ндо услышал, как его пилот с гнусавым английским акцентом объявил, что дипломатический самолет МОЗСХО идет на посадку в Международном аэропорту Кеннеди. Амабаса сжег тонкий ломтик шатобриана перед изображением бога Га, деревянной статуэткой, изготовленной из первой ивы, поваленной первой бурей сезона дождей. Добрый Га защищал человека в опасные времена. Добрый Га обратил взгляд на мальчика племени инути и сделал его большим человеком, сделал его генеральным директором международной организации.Ндо всегда имел при себе изображение Га. Он взял его и в Сорбонну, когда был юным и бедным и жил на нищенское пособие, выделяемое французским колониальным правительством.Его послали учиться в школу, и там он присоединился к революционному движению за изгнание Франции с земель инути. Французы проложили для инути дороги, учредили для инути полицию, построили больницы для инути и дали законы и право землям инути. Но французы жили в больших домах, а инути — подавали им напитки на прохладных белых верандах, и неприкасаемые, холодные, белые дамы присматривали за прислугой.Когда Амабаса Франсуа Ндо молодым человеком отправлялся в Париж на учебу, у него было две честолюбивых мечты. Стать начальником полиции и обладать одной из таких вот холодных белых женщин.Второе желание исполнилось через семь минут после того, как он снял дешевую комнатку в Париже. У него даже не хватило времени распаковать свои вещи. Дочка индустриального магната, твердо решившая покончить с расизмом во всем мире, вошла в комнату Амабасы, призывая к единению против людей, которые, как сообразил Ндо, весьма напоминали ее папашу.Она излагала свои взгляды, раздеваясь и раздевая Амабасу. Таков был ее излюбленный способ борьбы с расизмом. К несчастью Ндо, как и всем остальным африканским студентам, которые встречались самоотверженной девушке, потребовались инъекции пенициллина, чтобы избежать опустошительных последствий единения с молодой женщиной.Амабаса надеялся, что осуществление первой его мечты окажется более приятным. Но он отказался от нее, когда увидел, как живут полицейские в сравнении с жизнью дипломатов. Ндо обладал способностью предвидеть, куда ветер дует, и скользить по течению с развернутыми парусами. Кроме того, он обнаружил у себя умение есть в дорогих изысканных ресторанах и особенно ловко произносить речи на публике.Когда африканский студент изнасиловал, а потом забил насмерть парижанку, Амабаса сразу сообразил, что преступник — просто сумасшедший и его следует изолировать от людей, но он также понимал и другое:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72