— на привычной ноте заныла Пу.— Нет... слушай, я звоню по делу и хочу переговорить с Чиуном, немедленно!— Ты еще не выполнил своих священных обязанностей, а уже обманываешь меня!К счастью, Анна не понимала корейского языка, на котором Римо беседовал с дражайшей супругой, но интонацию, как всякая женщина, она распознавала безошибочно.Когда наконец на том конце соизволили пойти за Чиуном, Анна спросила:— Римо, у тебя в Синанджу подружка, да?— Нет, — чистосердечно признался Римо.— А кто та женщина, с которой ты только что говорил?— А с чего ты взяла, что я говорил с женщиной?— Римо, как мужчины говорят с женщинами, я давно и хорошо знаю. Ну так кто это?— Да не подружка, нет. Никакими амурами там и не пахнет.— А кто же она?— Моя жена.Римо снова взял трубку, к телефону уже подошел Чиун.— Эрисон в России, папочка. Собирается начать третью мировую войну. Где искать его, не подскажешь?— Третья мировая война — это его забота, а не наша, смею напомнить тебе. Пока он не сунется в Юго-Восточную Азию, мне совершенно все равно, где он и что он делает.— А мне не все равно. Ну так где?— Какая разница, если ты еще не вернул сокровища?— Где он, спрашиваю тебя?— Так не разговаривают с отцом, Римо.— Пожалуйста, скажи мне, где его найти, папочка. Я в России и мне не хочется в поисках Эрисона рыскать по всей стране.— Если он находится на той территории, что теперь именуют Россией, искать его следует в этой... в Сибири, кажется. Где между Владивостоком и Омском кочуют татарские племена. Он наверняка там: организует этих ничтожных варваров на преступления, которые они не в состоянии совершить в одиночку.— Большое спасибо, папочка.— Пу хочет поговорить с тобой.— Я, конечно, с ней побеседую, — ответил Римо попрежнему по-корейски, — но только чтобы сделать тебе одолжение, папочка.— Сделать одолжение — мне? Ты и так в неоплатном долгу передо мной, Римо. И мне удалось выжать из тебя обещание оплатить хотя бы ничтожную его толику. Не плачь, не плачь, дорогая. Римо вовсе не собирается навлечь вечный позор на тебя и твоего отца своим мужским бессилием. Подойди, милая, поговори с ним!— Римо, я соскучилась по тебе! Приезжай как можно скорее!— Угу, — кивнул Римо.Повернувшись к Анне, он спросил, в каком именно районе обитают татарские племена. Чиун сказал, где-то между Владивостоком и Омском.Анна развернула на стеклянном кофейном столике карту и нарисовала на ней круг, по масштабу несколько тысяч миль в диаметре.— Вот этот район мы называем кочевой зоной. Интересно, откуда Чиун знает про нее? Все правители России — от царских династий до партии — позволяли этим людям жить так, как они хотят, предоставляя им автономию в рамках государства. Иными словами, мы не трогаем их, они — нас. И каждый год правительство поставляет для их лошадей и скота миллионы тонн зерна и сена. Даже если в стране голод — мы все равно даем им зерно.— А почему? — удивился Римо.— Потому что не хотим портить с ними отношения.— Но если они до сих пор ездят на лошадях, чего же вы их боитесь?— Потому что они, Римо, потомки Чингиз-хана и его Великой орды.Римо задумался. Монгольского владыку Чингиза в Синанджу хорошо знали. Но... собственно, он лишь один из многих завоевателей. Самый обычный мясник, находивший удовольствие в разрушении прекрасных городов и уничтожении пышных цивилизаций.— У ваших были с ним какие-то столкновения? — видя замешательство Римо, спросила Анна.— Да не особенно. Кто-то им занимался, и довольно успешно, кажется.Отдав по телефону все необходимые распоряжения для вылета в зону кочевий, Анна вновь обратилась к Римо:— Ты, может быть, не помнишь этого из истории, но Чингиз-хана никто не мог победить. Его орда дошла до самого арабского Востока и уже готовилась вторгнуться в Европу, но почему-то повернула назад.— Угу, — кивнул Римо несколько часов спустя, когда они садились в кабину легкого истребителя «Лисица». — Я вспомнил. Он влез в Багдад вопреки предупреждениям Синанджу, и нам пришлось вплотную заняться им.— Но ведь Чингиз-хан умер от сердечного приступа!— Когда прилетим, я расскажу тебе поподробней.У сидевшего впереди пилота зубы от страха выбивали барабанную дробь. Ни один из его коллег, когда-либо летавших в эти дикие степи, не вернулся оттуда. Обнаружить удалось только одного — его останки были найдены у основания деревянного столба с изображением какого-то идола.Римо круто изменил ход мыслей пилота, прижав пальцами нервные окончания на его шее и дав ему тем самым понять, что собственно смерть — это еще не самое худшее.Приземлился ас воздушных пространств весьма неуклюже. Когда Римо и Анна выбрались из кабины и, спотыкаясь о мерзлый грунт, отошли на несколько шагов от машины, самолет тут же снялся с места и исчез в облаках. При разбеге доблестный летун едва не разбил машину. И в ту же секунду, насколько хватало глаз, со всех сторон на горизонте показались цепочки всадников в меховых шапках на маленьких коренастых лошадях.Анна, ни слова не говоря, вцепилась в рукав Римо.— Вот, — кивнул тот, — сейчас я и покажу тебе, отчего с Чингиз-ханом случился приступ.Всадники, скакавшие в первых рядах, были уже совсем близко и гнали во весь опор. Было похоже, что пришельцы станут добычей того, кто первым окажется рядом с ними.Передний из всадников, поравнявшись с Римо, протянул руки, намереваясь схватить его за голову: эта древняя монгольская игра, в которой призом служила голова пленника, перекочевала некогда в Индию, откуда англичане вывезли ее под названием «поло».Римо легко, словно кольцо со штырька в игре серсо, сдернул степного воина с лошади.Сунув руку ему за пазуху, он легко проник сквозь грудину и, сжав пальцами сердце, остановил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64