Я не прошу вас навсегда стать узниками своего собственного поместья. Нам просто нужно немного времени, чтобы все успокоилось. И не нужно никаких дальнейших инцидентов.
Чиз опустил кулак.
— Честно говоря, я прошу не так уж много, — сказал Коч-Рош. — Особенно если учесть альтернативу, которая состоит в том, что вы оба будете признаны виновными в убийствах первой степени.
— Мы стали очень беспокойными, — сказала Пума.
— Тогда вам тем более стоит оказаться в родных пенатах. Там вас никто не будет беспокоить. Я уже отпустил на выходные вашу домашнюю прислугу. Обо всех ваших нуждах позаботится моя охрана. Эти люди будут готовить, убирать — в общем, делать все, что нужно. Они будут там только для того, чтобы вам помочь, поэтому, пожалуйста, не сделайте ничего такого, что бы могло им повредить.
— Надеюсь, вы не станете и пытаться забрать у нас наклейки, — сказал Чиз. — Это было бы большой ошибкой, — добавил он.
— Я стал бы это делать в последнюю очередь, — ответил Коч-Рош. — Однако, я думаю, теперь совершенно очевидно, что с нынешней дозой у вас могут быть некоторые неприятности. По этому поводу я уже вступил в контакт с производителем. В ближайшие несколько дней проблема будет решена.
— Но если вы станете давать нам меньше гормонов, то наши тела могут усохнуть, — сказала Пума.
— Или мышцы могут снова превратиться в жир, — добавил Чиз.
— Не обязательно, — ответил адвокат. — С другой стороны, разве не лучше примириться с тем, чтобы мышцы стали немного меньше, чем все время сталкиваться с обвинениями в убийствах?
Пума и Чиз с сомнением посмотрели друг на друга.
— А разве нельзя все исправить как-нибудь по-другому? — спросила Пума. — Ну, чтобы мы не потеряли того, что уже имеем?
— Производитель изучает этот вопрос, — заверил их Коч-Рош. — Случившееся беспокоит его не меньше, чем нас. Ему совсем не нужен препарат, который никто не захочет принимать.
Адвокат нажал кнопку селектора.
— Сейчас мои люди отвезут вас домой, — сказал он. — У вас был долгий, утомительный день. Вы наверняка очень устали.
Через несколько секунд в кабинет вошли четверо крепких мужчин. На них было защитное обмундирование, соответствующее четвертой степени угрозы. Оно включало в себя сверкающие черные шлемы со встроенной переговорной системой, черные щитки, прикрывающие голени, кованые сталью черные туфли, черные перчатки и прозрачные пуленепробиваемые щиты. В общем, по внешнему виду эти охранники напоминали нечто среднее между сотрудниками полиции по борьбе с беспорядками и древними самураями. На вооружении у них были штурмовые помповые ружья и парализующие «тазеры». Скрытые за плексигласовыми щитками лица смотрели невесело.
— Это те самые ребята, которые будут косить у нас лужайку? — с недоверием спросила Пума.
— Кроме всего прочего, — ответил Коч-Рош.
— Давай побыстрее уедем, Чиз, — сказала Пума. — Мне опять хочется есть.
* * *
Еще в лифте, по дороге в гараж, охранник по имени Боб Гебхарт уже находился в полной боевой готовности. После недавней встречи с маленьким азиатом у него все саднило. При каждом вдохе тело чуть повыше левой почки пронзало острой болью, а торс охранника был словно коконом обернут эластичным бандажом. Теперь он без колебаний будет применять смертоносное оружие; он будет сразу стрелять.
Что удивительно, он тогда в первый момент даже не почувствовал удара, хотя за всю жизнь его били очень много раз — как во время службы в американской армии в качестве капитана «рейнджеров», так и позже, когда Гебхарт занялся гораздо более прибыльным делом, работая в качестве консультанта по системам безопасности. В последнем случае его часто били пьяные или накачавшиеся наркотиков клиенты, пытавшиеся нанести оскорбление действием кому-нибудь еще вроде надоедливого фотографа, бывшей супруги или делового партнера. Принимать на себя угрозу, как направленную на клиента, так и исходящую от него, — в этом и состояла работа Гебхарта.
Инцидент в доме Коч-Роша был необычным, если не сказать больше. По своему профессиональному опыту Гебхарт знал, что при происходящем в реальной жизни, а не в кино столкновении «семь против двух» эти семеро всегда побеждают — особенно если у них есть огнестрельное оружие. То, что его хорошо подготовленная команда проиграла поединок, было так же удивительно, как и безболезненный удар, который лишил Гебхарта сознания. Охранник почувствовал боль только после того, как пришел в себя. Как говорили врачи, оранжевого цвета ссадина до сих пор слегка кровоточила изнутри. Однако Гебхарт ни в коем случае не хотел уходить домой. Он был унижен перед боссом и теперь хотел как-то оправдаться, чтобы сохранить лицо.
В кабине лифта было тесно. Слишком большое скопление чересчур крупных людей, слишком много защитного обмундирования. Гебхарту вся ситуация представлялась совершенно непонятной. Он не имел представления, почему Пуму и Чиза вдруг так сразу раздуло. Они теперь были сложены как животные. В воздухе витало какое-то напряжение, нечто вроде электрического разряда — как будто пара, которую бригада охранников должна была нянчить, вот-вот сорвется и начнет творить черт знает что. Их мышцы постоянно дрожали.
Охранник вдруг подумал, что встреча с великой Пумой Ли, находящейся совсем рядом, могла бы стать самым волнующим событием в его жизни. В определенном смысле так и получилось, но отнюдь не в том, в каком следовало этого ожидать. С Гебхартом еще не случалось такого, чтобы ему угрожали киноартистки. Физически угрожали.
Хотя кинозвезда даже не смотрела на него, охранник чувствовал, что дай ей только повод, и она превратит его в кровавую бесформенную массу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74